Великая война

1. Введение
Военные действия кампании 1914 года на Русском фронте, на протяжении
90 лет слабо освещалась и однобоко трактовалась в советской, а на
сегодняшний день и в российской историографии, часто искажалась и
чернились даже самые светлые стороны величайших побед русского оружия, а
многое другое предавалось забвению в массовом сознании лишь потому, что
большевики «окрестили» ее как «несправедливую», «захватническую»,
«империалистическуюбойню», являвшуюся для них необходимой лишь в
форме катализатора общественного недовольства царским
самодержавным режимом. Но несмотря даже на эти условия в настоящее время
данная тема начинает переживать новое осмысление как в среде историков, так
и в общественном сознании, пишутся статьи, выходят телепередачи,
документальные фильмы рассказывающие о новом видении данной проблемы.
Вводятся в оборот документы, статьи, мемуары участников войны, все это дает
реальное обоснование событий конца 1914-го года, да и всей войны, так же этот
факт позволяет ставить под сомнение привычную за 90 лет советской
пропаганды точку зрения о том, что первая мировая война на Русском фронте, а
1914 год непосредственно является лишь сплошной и последовательной
цепочкой поражений и «кровавых» неудач царской армии. Все даже
незначительные просчеты верховного командования было принято возвышать
до катастрофы, а погибших исчислять миллионами. Примером этому служит
широко разрекламированная в советской печати, а позже в научных изданиях и
школьных учебниках трагедия 2-й армии генерала Самсонова под Танненбергом
в августе 1914 года в ходе которого, как писалось в советское время, 2-я армия
перестала существовать, потери исчислялись десятками тысяч, позже это
назвали - «Самсоновской катастрофой». При реальной оценке событий
произошедших в августе 1914 года под Танненбергомвсе видится иначе, данное
событие является катострофой, но лишь в тактическом отношении, реальные
же, людские потери составили не более 6 тыс. человек убитыми, но не как не
50 000 человек. И данный тактический промах несравнимс промахами австро-
венгнерского командования в ходе Галицийской битвы в сентябре 1914 г., и в
1916 г. вследствие «Брусиловского прорыва», и уж тем более не сравним
с «Вяземским», «Минским» и «Киевским» котлами, в которых оказывалась
советская армия в ходе Великой Отечественной войны. Слава таких величайших
операций как Галицийская и Варшавско-Ивангородская попросту
замалчиваеться или же рассматривается без должного тому углубления, этим
пока грешит и современная Россия в процессе изучения первой мировой войны
на Восточном фронте. Большой интерес по-прежнему вызывает именно 1914
год- первый год величайшего противостояния мировой войны, где в

2. высочайшей степени проявились мужество, честь и доблесть русского солдата.
Так же особенно интересна и по сей день это блистательно проведенная
русскими генералами (М.В. Алексеевым, Н.И. Ивановым и А.А. Брусиловым)
великая Галицийская битва, длившаяся в течение месяца и показавшая всему
миру силу «русского оружия» и умение русского командования
ориентироваться в быстро меняющейся ситуации. Галицийская битва также
выявила талант многих военных руководителей в частности командующего 8-й
пехотной армией Юго-Западного фронта генерала А.А. Брусилова, в
последствии, величайшего генерала первой мировой войны. Манера ведения
боевых действий которого, вошла во все воено - учебные программы ведущих
стран мира, и породила новый вид военной тактики, который использовался и
во второй мировой войне. 1914 год явился одним из самых славных страниц в
истории русской императорской армии; спасение Франции от немецкого
вторжения и Сербии от полного истребления австро-венграми является самым
неоспоримым фактом этой, к сожалению, почти полностью забытой славы,
самопожертвования и доблести русских солдат. Данная тема моего изучения
остается и будет оставаться актуальной лишь по той причине, что именно
Русский фронт и его победоносные кампании 1914 года коренным образом
изменили расстановку сил на всех фронтах первой мировой войны и начисто
разбили планы германского командования о молниеносном способе ведения
военных действий (план Шлиффена).
Данная проблема получает широкое распростронение уже в послевоенные
годы в работах А.М. Зайончковского «Мировая война. Маневренный период
1914-1918гг. на русском театре» и А.Белого «Галицийская битва»,
опубликованные в 1929 году. В этих работах авторы уделяют большое внимание
стратегическим просчетам русского Верховного командования в ходе
проведения военных операций 1914 г. На основе записей и воспоминаний
очевидцев они создают целостную картину происходящего в кампанию 1914 г.
С середины 70-х г.г. 20в. Данная проблема начинает изучаться в новом свете.
Более полно рисуется картина происходившего, заново переосмысливаются
события Первой мировой войны. Проблема военного противостояния в 1914г.
нашла свое отражение в работах таких отечественных историков как: Н.Н.
Яковлев «Последняя война старой России», «1-го августа 1914»; И.И. Ростунов
«Русский фронт Первой мировой войны»; В.Н.Ширяев «Россия в первой
мировой войне»; С.И. Семанов «Генерал Брусилов»; В.А. Емец «Очерки
внешней политики России 1914-1917гг.»; Ф. Храмов «Восточно - Прусская
операция» и др. Наиболее полно тема «Военные кампании 1914г. на Русском
фронте» раскрыта в монографии И.И. Ростунова «Русский фронт в первой

3. мировой войне»[1]. Автором очень подробно и последовательно освещаются
события 1914 г. с момента начала войны и до конца 1917г. Он уделяет
большое внимание таким операциям как: Восточно-Прусская, Галицийская,
Варшавско-Ивангородская, Лодзинская, придавая им роль ключевых операций,
полностью изменивших, планы воюющих сторон, в которых, как он отмечает,
проявились мужество и стойкость русского солдата. Так же в данной работе он
полностью опровергает точку зрения немецких историков о том, что кампания
1914 года была полностью выиграна Германией без каких - либо серьезных
усилий. И.И. Ростунов адекватно оценивая военные события, отмечает как
сильные, так и слабые стороны русского Верховного командования, ссылаясь на
сохранившиеся документы, статьи, мемуары лиц участвовавшихв военных
действиях в 1914г. на Восточном фронте.
Так же одним из самых подробных изданий можно считать монографию
Н.Н. Яковлева «Последняя война старой России». В ней автор очень подробно
описывает проведение операций 1914г., особое внимание он уделяет
рассмотрению Восточно – Прусской операции и Галицийской битве, тщательно
анализирует итоги кампаний 1914г. Ссылаясь на воспоминания участников
первой мировой войны он создает образную картину происходившего как в
Восточной Пруссии, так и в Галиции, выдвигает не традиционнуюточку
зрения, для советской историографии, о причинах окружения 2-й армии
генерала Самсонова, делая вывод о том, что не Самсонов был виновникомтого
рокового события. Анализируя факты, Яковлев приходит к выводу, что русские
войска в основном потерпели поражение не от германских войск, сколько по
вине Верховного командования. В первую голову виновники Николай
Николаевич и Жилинский, проявившие неслыханное легкомыслие и
безответственность. Автор так же ломает традиционное, по вине советской
пропаганды, представление о войне как об «империалистической бойне»,
«войны за наживу», «войне чуждой народу», давая новое понимание тех
событий, приводя точные цифры погибших, пленных и раненых в ходе
кампаний 1914г., основываясь на документах и показаниях участников
войны[2].
С.И. Семанов в монографии «Генерал Брусилов», основываясь на записях
великого полководца, дает четкое описание Галицийской битвы, исходя из
воспоминаний Брусилова, командовавшего в то время доблестной 8-й армией,
участвовавшей в боях за Галицийскую столицу – Львов, и прославившись на
весь мир за взятие неприступной австрийской крепости – Перемышль. Семанов
также дает совершенно новую оценку Восточно-Прусской и Галицийской
операциям, опровергая привычнуютоку зрения о безрезультатности их для

4. России. Он выделяет высокое мастерство таких генералов как: М.В. Алексеев,
А.А. Брусилов, Н.И. Иванов, проявившееся в ходе Галицийской битвы (18
августа - 21 сентября) приведшей к разгрому австро-венгерских армий и
полному захвату русскими войсками «жемчужины» Австрийской короны –
Галиции[3].
Подробнейшая информация о ходе боевых действий в Восточной Пруссии
дается в монографии советского историка Ф. Храмова «Восточно-Прусская
операция». В ней автор дает оценку первым встречным боям русских войск с
германскими войсками – сражение у Сталлупенена, в ходе которого русские
войска разгромили корпус генерала Франсуа, показав врагу храбрость и
военную выучку. Так же подробнейшим образом описано, одно из самых
славных сражений для русской армии - Гумбенен-Гольдапское сражение, где
так же слава русского оружия прогремела на весь мир. Храмов в данной
монографии говорит о недостаточном умении генерала 1-й
армии И.К.Ренненкампфа работать в тесном взаимодействии с войсками 2-й
армии генерала Самсонова, так же Ренненкапфу в вину ставится полное не
понимание сложившейся ситуации, в ходе которой им был упущен момент для
разгрома 8-й германской армии генерала Притвица, что в итоге повлекло за
собой тяжелые последствия, в том числе окружение и разгром 2-й армии
генерала Самсонова.
Анализ источников: В процессе исследования были использованы
различные источники:статьи, документы, воспоминания. В своих мемуарах Э.
Людендорф[4] создает картину происходившего в 1914г. на восточном фронте в
виде череды побед германских войск, как в Восточной Пруссии, так и в
Галиции. Описывая неспособность русского верховного командования к
маневренным действиям, он придает кампаниям 1914г. вид незначительных
военных просчетов, которые вследствие развитой железнодорожной сети легко
локализовывались германским командованием. Но, несмотря на это Людендорф
отдает дань уважения русским войскам, бесстрашно сражавшимся даже при
отсутствии тяжелой артиллерии и при недостатке боевого снабжения.
Совершенно иную историю происходящего рассказывает А.А.
Брусилов[5] в 1914г. командующий 8-й армией, участник величайшей по
масштабам Галицийской битвы. Он в своих воспоминаниях рассказывает о
кампаниях 1914г. как об одной из самых ярких страниц летописи русской
славы. Брусилов рассказывает о мужестве русского солдата, об его
самопожертвовании ради общего дела – победы. Так же Брусилов дает
положительную оценку русскому Верховному командованию, оправдывая

5. вторжение русских войск в Восточную-Пруссию, оценивая это как
вынужденный шаг для спасения союзной Франции, без чего победа была бы не
мыслима[6].
Данный источник дает полное обоснование военных операций 1914 года
блистательно выполненных русским командованием. Так как генерал Брусилов
был лично знаком и с верховным главнокомандующим, и с командующими
фронтами; лично посещал поля сражений. Исходя из этого, можно сделать
вывод о том, что именно Брусилов, имея военный опыт и будучи именно
боевым генералом, точно видел картину происходящего и реально оценивал
сложившуюся ситуациюна фронтах в 1914 г.
Так же достаточно полно раскрыта операция в Восточной Пруссии в
сборнике документов – «Восточно-Прусская операция»[7], где рассказывается о
ходе военных действий, дается переписка начальника штаба армии Жилинского
с генералом 2-й армии А.В. Самсоновым, командующих армиями и др.
I.
Начало первой мировойвойны.
Поводом к началу мировой войны, в которую было вовлечено 38 государств с
населением в 1,5 млрд. человек (87 % населения планеты) послужил тер-
рористический акт в столице Боснии — Сараево 28 июня 1914 г. членом
славянской националистической организации «Млада Босна» был убит
наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд. Убийство
единственного авторитетного политика Австро-Венгрии, выступавшего за
расширение прав национальных меньшинств империи и ввод федеративного
государственного устройства, преследовало очевидную цель —
дестабилизировать политическую ситуацию в стране, предотвратить
возможность автономизации национальныхокраин, которая могла затруднить
их полный выход из империи и интеграцию в юго-славянское государство.
Несмотря на непричастность к случившемуся официальных сербских властей, в
Вене и Берлине это было расценено как шаг к изменению общего статус-кво на
Балканах. Ответом стал австрийский ультиматум, объявленный 10 (23) июля
Сербии с требованиями, нарушавшими ее суверенитет. Столь явное
вмешательство во внутренние дела независимого государства по сути дела
означало объявление войны. В итоге, хотя Сербия и согласилась выполнить ряд
условий ультиматума, 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила ей войну. В
условиях глобального противостояния военно-политическихблоков
«локализованная война» Австро-Венгрии и Сербии затрагивала
геополитические интересы всех ведущих европейских держав. Уже на

6. следующий день Россия объявила частичную мобилизацию. Использовав это
как повод, 1 августа Германия объявила войну России, а 3 августа ее союзнице
— Франции, 4 августа Германия нарушила нейтралитет Бельгии, чтобы через ее
территорию вторгнуться во Францию, после чего 5 августа Великобритания
объявила войну Германии. Несколько позже на стороне Германии и Австро-
Венгрии в войну вступили Турция и Болгария — так был образован Четверной
союз.
II.
Восточно–Прусская операция
Кампания 1914г. открылась Восточно-Прусской операцией. Необходимость ее
проведения мотивировалась стремлением «поддержать французов виду
готовящегося против них главного удара немцев»[8]. План операции был
определен Ставкой и изложен в письме Н. Н. Янушкевича на имя Я. Г.
Жилинского от 28 июля (10 августа) 1914г[9]. Войскам ставилась задача
нанести поражение противнику и овладеть Восточной Пруссией с целью
создания выгодного положения для развития дальнейших операций по
вторжению в пределы Германии. 1-я армия должна была наступать в обход
Мазурских болот с севера, отрезая немцев от Кенигсберга. 2-й армии
предстояло вести наступление в обход озер с запада, не допуская отвода
Германских дивизий за Вислу. Общая идея операции заключалась в охвате
немецкой группировки с обоих флангов.
Русские обладали некоторым превосходством над противником. В составе Юго-
Западного фронта было 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийскихдивизий, 1104
орудия, 54 самолета. 8-я немецкая армия насчитывала 15 пехотных и одну
кавалерийскуюдивизию, 1044 орудия, 56 самолетов, 2 дирижабля. Но у
германцев была более мощная артиллерия. Они располагали 15 тяжелыми
орудиями тогда как у русских их было всего 24.[10]Однако в целом
соотношение сил обеспечивало выполнения замысла Ставки. Оно позволяло
нанести поражение 8-й армии немцев. Избранная русским командованием
форма оперативного маневра таила в себе большую угрозу для противника. Она

7. ставила его под двойной удар. Исполнение маневра затруднялось тем, что
русским армиям предстояло по внешнимоперационнымнаправлениям,
разобщенным одно от другого районом Мазурских озер. В этих условиях
особое значение приобретала надежность руководства войсками и прежде всего
организация взаимодействия между обеими армиями.
Германское командование понимало опасность возможного наступления
русских с двух направлений. Обладая меньшей по численности, но компактно
расположенной группировкой, оно предполагало оборонять Восточную
Пруссию активно. Имелось в виду, выставляя прикрытие то против одной, то
против другой русской армии, главными силами последовательно нанести им
поражение. Хорошо развитая сеть дорог позволяла немцам производить
быструю перегруппировку войск и достигать в нужные моменты превосходства
в силах и средствах над русскими. Начальник немецкого генерального штаба Х.
Мольтке так писал начальнику штаба 8-й армии генералу Г. Вальдерзее: «Когда
русские придут, - никакой обороны, а только наступление, наступление,
наступление»[11].
Русское командование планируя, операцию по захвату Восточной Пруссии,
намечало проведение ряда мероприятий. Особое значение имело скорейшее
завершение стратегического развертывания.
Тем временем обстановка на западноевропейскомтеатре военных действий
складывалась неблагоприятно для стран Антанты. Немецкие войска быстро
захватили Бельгию. Затем они одержали победу над союзными армиями в
Пограничном сражении и, продолжая наступление, к началу сентября вышли на
реку Марна между Парижем и Верденом. Французское правительство запросило
у России срочной помощи. Идя навстречу пожеланиям союзника, попавшего в
беду, русское командование решило еще до окончания развертывания своих
армий перейти к активнымдействиям на восточноевропейскомтеатре. В этих
условиях и возникла Восточно-Прусская операция.
Операция началась 4 (17) августа наступлением 1-й (Неманской) армии.
Перейдя государственную границу, ее вступили на территорию Восточной
Пруссии. Первое столкновение с противникомпроизошло у Сталлупенена
(ныне Нестеров). Русские войска одержали победу над 1-м армейским
корпусом генерала Г. Франсуа и вынудили его отступить к реке Ангерап.
Германское командование решило, прикрываясь со стороны 2-й армии генерала
А.В. Самсонова, основные свои силы двинуть против 1-й армии генерала П.К.

8. Ренненкампфа. Генерал Г. Притвиц намеревался разбить русских двойным
ударом: с севера 1-м корпусом Франсуа и с юга 17-м корпусом генерала
Макензена. В направлении Гольдапа предусматривались вспомогательные
действия 1-го резервного корпуса Г.Белова. 7(20) августа в район Гумбиннена
(ныне Гусев) завязалось одно из крупнейшихсражений первой мировой войны.
В начале немцы имели успех. Затем русские контрудары обратили в бегство
части 1-го армейского корпуса. 17-й корпус Макензена, попав под жесточайший
артеллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и понеся большие потери
в панике отступил. Вот что об этом пишут немецкие авторы: «Сцепление
несчастных обстоятельств, привело к тому, что прекрасно обученные войска,
позднее повсюду проявившие себя достойно, при первом столкновении с
противникомпотеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной
пехоте потери достигли 8000 человек-треть всех наличных сил, причем 200
офицеров было убито и ранено»[12]. Русские взяли в плен около 1000 человек и
захватили 12 орудий [13]. Столкновение в районе Гольдапа войск 1-го
резервного корпуса с частями 4-го армейского корпуса русских носило
нерешительный характер и не дало перевеса ни одной из сторон. Узнав о
поражении 8-й армии у Гумбиннена, генерал Белов также отдал приказ об
отходе.
Обстановка позволяла русскому командованию нанести крупное поражение 8-й
немецкой армии. Но благоприятный момент был упущен. Вместо того чтобы
организовать преследование разбитых в Гумбиннен-Гольдапском сражении
германских войск, генерал Ренненкампф бездействовал. По его приказу войска в
течение суток находились на отдыхе, приводя себя в порядок. Только 10 (23)
августа они начали медленное продвижение к западу от реки Ангерап, почти не
встречая сопротивления. Командование и штаб армии достоверных сведений о
противнике не имели.
На направлении действий 2-й (Наревской) армии события вначале тоже
развивались успешно. 4 (17) августа войска выступили с рубежа реки Нарев.
Марш-Маневр совершался в трудных условиях. Стояла жара. Хороших путей
сообщения не было. Приходилось двигаться по песчаным дорогам. Чтобы
ускорить марш, дневок не давали. Преодолев за трое суток расстояние в 80 км,
войска армии Самсонова 7 (20) августа перешли государственную границу
России и вторглись на территорию Восточной Пруссии. Главную группировку
составляли четыре армейских корпуса: 6-й, 13-й, 15-й и 23-й. Правый фланг ее
обеспечивался 2-м, а левый – 1-м армейскими корпусами. Со стороны
противника на этом направлении действовали части 20-го армейского корпуса
Шольца в составе около 3,5 дивизии.

9. Ставка придавала большое значение операции 2-й армии. 9 (22) августа
Жилинский писал Самсонову: «Верховный главнокомандующий требует, чтобы
начавшееся наступление корпусов 2-й армии велось самым энергичным и
безостановочным образом. Этого требует не только обстановка на Северо-
Западном фронте, но и общее положение»[14].
10 (23) августа Жилинский направил А. В. Самсонову телеграмму, в которой
говорилось, что германские войска после тяжелых боев, окончившихся победой
над ними армии Ренненкампфа, поспешно отступают, взрывают за собой мосты.
Самсонову ставилась задача «Оставив 1-й корпус в Сольдау и обеспечив левый
фланг подлежащим уступом, всеми остальными корпусами энергично
наступайте на фронт Зенсбург, Алленштейн, который предписываюзанять не
позже вторника 12 августа. Движение ваше имеет целью наступление навстречу
противнику, отступающему перед армией Ренненкампфа, с целью пресечь
немцам отход к Висле»[15]. Эти указания, как и директива от 31 июля (13
августа), требовали от войск 2-й армии наступать строго на север. По мнению
Самсонова, такое направление не обеспечивало должный охват группировки
противника и выполнение основной задачи его армии – воспрепятствовать ее
отходу к Висле. Он просил Жилинского отклонить направление главного удара
примерно на 60 км к западу и наступать на фронт Остероде, Алленштейн.
Опасаясь, что наступление 2-й армии в северо-западном направлении приведет
к отрыву ее от 1-й армии и усложнит организацию взаимодействия между ними,
фронтовое командование отклонило это предложение. 11 (24) августа Самсонов,
донося об успешном продвижении войск его армии, вновь настаивал на своем
предложении [16]. На этот оно было принято. Начальник штаба фронта В.А.
Орановский писал Самсонову: «Если удостоверено, что неприятель отходит на
Остероде и ввиду того, что отступление противника к Кенигсбергу не удается
перехватить, главнокомандующий согласен на изменение наступления 2-й
армии на Остероде, Алленштейн, но с тем, чтобы направление между озерами и
Алленштейном было прикрыто одним корпусом»[17].
12 (25) августа Самсонов отдал приказ, смысл которого состоял в том, что
войска 2-й армии должны были продолжать наступать на фронте Остероде,
Алленштейн[18]. В центре наступала ударная группа в составе 13-го и 15-го
корпусов. Правый фланг ее обеспечивался 6-м армейским корпусом и 4-й
кавалерийской дивизией у Бишофсбурга, а левый -1-м армейским корпусом, 6-й
и 15-й кавалерийскими дивизиями у Сольдау.
Соображения русского командования совершенно не отвечали истинному

10. положению вещей. Все расчеты строились на неправильной оценке обстановки.
Полагали, что противник разгромлен и отступает частью к Кенигсбергу, а
частью к рубежу Вислы. Операция считалась по существу законченной.
Надеялись в скором времени перебросить свои войска из Восточной Пруссии на
другое направление. Ставка энергично работала над планом наступления от
Варшавы на Познань. В одной из ее документов говорилось о необходимости
«торопиться с очищениемот противника Восточной Пруссии, дабы стала
возможной переброска армии генерала Ренненкампфа на левый берег реки
Вислы»[19]. Действительность была, однако совершенно
иной.
Поражение германских войск в Гумбиннен - Гольдапском сражении и известие
о переходе в наступление Наревской армии генерала Самсонова сильно
обеспокоили командование 8-й армии. Вечером 7 (20) августа генерал Притвиц
отдал приказ об отступлении. Он доносил в главную квартиру: «Ввиду
наступления крупных сил с линий Варшава, Пултуск, Ломжа не могу
использовать обстановку впереди моего фронта и уже ночью начинаю отход к
Западной Пруссии. В предельной степени использую железнодорожные
перевозки»[20]. Одновременно штаб 8-й армии продолжал внимательно изучать
обстановку. Это задача облегчалась тем, что русские всю оперативную
документацию передавали по радио открытым текстом. Убедившись в
пассивности действий Ренненкампфа,Притвиц изменил ранее принятый план об
отступлении своих войск за Вислу. Он решил прикрыться частью сил от
Неманской армии.
Первоначальное решение командования 8-й армии об оставлении Восточной
Пруссии не встретило одобрения в главной квартире. И хотя оно вскоре было
отменено, и был принят новый план, отвечавший взглядам верховного
командования, судьба генерала Притвица и его начальника штаба генерала
Вальдерзее была решена. 8 (21) августа они были сняты с занимаемых постов. В
место них были назначены: командующим армией – генерал П. Гинденбург,
начальником штаба - генерал Людендорф.
Новое руководство армии нашло план, принятый прежним руководством,
отвечающим обстановке и решило проводить его в жизнь. План Людендорфа
заключался в том, чтобы сковывая центральные корпуса (15-й и 13-й) 2-й армии
с фронта частями 20-го корпуса, 1-й ландверной и 3-й резервной дивизиями,
нанести два согласованных между собой удара: главный -1-м корпусом с
бригадой Мюльмана на Уздау против 1-го русского корпуса, развивая затем
наступление в тыл центральным корпусам, и второй удар – 17-м и 1-м

11. резервными корпусами против 6-го русского корпуса и затем в промежуток
между Бишофсбургом и Алленштейном для развития удара во фланг и тыл тех
же корпусов. Привлечение 1-го резервного и 17-го армейского корпусов для
наступления против 2-й русской армии с севера зависело исключительно от
действий Ренненкампфа. Генерал Людендорф писал: «Если он сумеет
использовать успех, одержанный при Гумбиннене, и будет быстро продвигаться
вперед, то этот маневр становился немыслимым. В таком случае не оставалось
бы ничего другого, как отводить 1-й резервный и 17-армейский корпуса в юго-
западном направлении к Вормдиту, а другая группа 8-й армии задерживала бы
тем временем Наревскую армию».[21]
С 13 (26) августа германское командование завершив, перегруппировку своих
войск, приступило к осуществлениюплана. В этот день 6-й русский корпус,
атакованный 17-м армейским и 1-м резервным корпусами немцев, отошел от
Бишофсбурга. На следующий день немцами был передан от имени командира 1-
го армейского корпуса ложный приказ об отходе. Это привело к отступлению
корпуса. В итоге боевых действий 13 (26) и 14(27) августа положение второй
армии Самсонова ухудшилось. Ее центральные корпуса, не встречая
сопротивления, значительно продвинулись на север и достигли Алленштейна.
Однако корпуса, действовавшие на флангах, не использовали полностью свои
возможности, и отошли: 6-й к Ортельсбургу, а 1-й к югу от Сольдау. Фланги
группы центральных корпусов оказались открытыми.
Германское командование рассчитывало окружить 13-й и 15-й корпуса.
Главный удар наносился по левому флангу русских в районе Сольдау. В свою
очередь Самсонов также планировал активные действия. Он решил силами 23-
го и 1-го армейских корпусов сковать противника в районе Сольдау, а силами
13-го и 15-го корпусов нанести удар на юго-запад во фланг и тыл противника. 6-
му корпусу было приказано передвинуться в район Пассенгейма и обеспечивать
контрудар с северо-востока.[22]
15 (28) августа на левом фланге 2-й армии развернулись ожесточенные бои.
Чтобы непосредственно руководить проведениемконтрудара, в район боевых
действий прибыл Самсонов с оперативной частью штаба армии. Это прервало
его связь со штабом фронта, фланговыми корпусами и в целом отрицательно
сказалось на управлении войсками. Русские одержали ряд тактических успехов.
Маневр противника по окружению центральных корпусов 2-й армии был
сорван. Но Самсонов сознавал трудное положение своих войск и вечером отдал
приказ об отходе.[23]

12. Противник признавал неудачу операции по окружению русских корпусов. С
утра 16 (29) августа он намеревался вести преследование войск 2-й армии,
которым по приказу Самсонова надлежало отходить. Поздно
ночью Гинденбург доносил верховному командованию. «Сражение выиграно.
Преследование завтра будет продолжаться. Окружение двух русских корпусов,
вероятно, больше не удастся»[24]. Организация преследования возлагалась на 1-
й и 20-й армейские и 1-й резервный корпуса. 17-му корпусу было приказано
сосредоточиться у Алленштейна и быть готовым действовать против 1-й армии
русских, возможность наступления которой вызывала тревогу у германского
командования.
Командование Северо-Западного фронта не приняло всех мер для того, что бы
предотвратить поражение 2-й армии. Оно плохо знало обстановку. О
действительных намерениях противников стало известно лишь вечером 14 (27)
августа. В ночь на 15 (28) августа Орановский телеграфировал Самсонову, что
главнокомандующий приказал «отвести корпуса 2-й армии на линию
Ортельсбург, Млава, где и заняться устройством армии»[25]. Однако до войск
приказ не дошел. Командующему 1-й армией было приказано двинуть
левофланговые корпуса (4-й и 2-й) и конницу возможно далее вперед, чтобы
оказать содействие 2-й армии. Ему сообщалось также, что действовавшие
против 1-й армии части противника перевезены по железной дороге на фронт 2-
й армии[26]. Войска 1-й армии отставали от частей 2-й армии не более чем на
100км. При энергичных действиях они могли оказать помощь своему соседу.
Наступление началось во второй половине 15 (28) августа, а вечером
следующего дня оно было остановлено. Жилинский считал что, согласно его
приказу, 2-я армия уже должна была отступить к границе. Орановский писал
Ренненкампфу:«2-я армия отошла на свои первоначальные позиции к
границе…Главнокомандующий приказал поэтому приостановить дальнейшее
выдвижение выдвинутых вперед для поддержки 2-й армии корпусов»[27].
С утра 16 (29) августа 1-й и 20-й армейские и 1-й резервный германские корпуса
вели наступление, охватывая с трех сторон центральные корпуса 2-й армии. 17-
й германский корпус приказа о сосредоточении у Алленштейна не получил и
продолжал действовать в юго-западном направлении на Пассенгейм. В своем
движении он вышел на пути отступления русских. Было замкнуто кольцо
окружения вокруг 13-го и 15-го корпусов. Всего было окружено 30 тыс. человек
и 200 орудий в районе Комусинского леса. В ночь на 17 (30) августа
Самсонов покончил с собой у фермы Каролиненгоф (вблизи Вилинберга).
Принявший на себя командование армией, генерал Н.А. Клюев не использовал

13. всех возможностей для прорыва окруженных корпусов. Был отдан приказ о
сдаче в плен. Некоторые командиры частей отвергли это решение и с боями
вывели свои войска из окружения.
Стратегическая обстановка, сложившаяся к началу сентября,
благоприятствовала армиям Центральных держав. На Западном фронте
германские корпуса продвигались к Марне. И хотя французское командование
готовило контрудар, положение союзных войск было трудным. В Восточной
Пруссии немцам удалось добиться крупного успеха над 2-й русской армией. В
Галиции войска левого крыла русского Юго-Западного фронта (3-я и 8-я армии)
наступали на львовском направлении. Однако войска правого крыла (4-я и 5-я
армии) потерпели неудачу в междуречье Вислы и Буга. Австро-венгры
потяснили их и вышли на линию Люблин, Холм. Наиболее целесообразным
способом действий германского командования было бы нанесение на Седлец с
задачей выйти в тыл армиям правого крыла Юго-Западного фронта, оказать
содействие австро-венгерскимвойскам. Наступление в этом направлении
предусматривалось германским планом войны.
Удара на Седлец, однако, не последовало. Германское командование
пренебрегло интересами коалиционной стратегии. Оно игнорировало просьбу
союзника. Возобладали интересы прусских юнкеров, которые беспокоились за
судьбу своих владений. Было решено, оставив против 2-й армии заслон,
основные усилия сосредоточились для разгрома 1-й армии русских. Главный
удар наносился в район Мазурских озер. Директива германского командования
от 18 (31) августа гласила: «Ближайшей задачей 8-й армии является очищение
Восточной Пруссии от армии Ренненкампфа»[28].
Обстановка требовала обеспечения устойчивости Северо-Западного фронта.
Нужно было сковать немецкие войска в Восточной Пруссии, лишить их
возможности оказать помощь австро-венгерскимармиям. 18 (31) августа Ставка
потребовала от фронтового командования: 1-й армии удерживаться во что бы то
ни стало севернее Мазурских озер, а 2-й армии – прикрывать пути к
Нареву.[29] На усиление фронта Ставка передала из своего резерва 22-й, 3-й
Сибирский и 1-й Туркестанские корпуса. С 23 августа (5 сентября) эти
соединения были обращены на формирование 10-й армии, которая
развертывалась в полосе между 1-й и 2-й армиями.
24 августа (6 сентября) 8-я германская армия начала наступательные действия.
К этому времени войска Юго-Западного фронта нанесли мощный контрудар в
районе Люблина. Ставка придавала большое значение выполнениюСеверо-

14. Западным фронтом поставленной ему задачи. 26 августа (8 сентября) Н.Н.
Янушкевич в разговоре по прямому проводу с Я.Г. Жилинскимсказал:
«…Сейчас получена телеграмма Юго-Западного фронта, что генерал
Лечитский [30] с удачным боем перешел на левый берег Вислы. Вы,
несомненно, согласитесь, что теперь особенно важно отбить атаки на
Ренненкампфа и Бринкена [31], упорство это, несомненно, даст свои результаты
для окончания операции на юго-западе, где, быть может, вопрос в нескольких
днях» [32]. В тот же день Жилинский указал Ренненкампфу:«Великий князь
рассчитывает, что 1-я армия проявит полное упорство в отстаивании своего
положения, что является безусловно необходимым, в виду ожидаемого на этих
днях окончательного решения на Юго-Западном фронте; усилия 2-й и 10-й
армии будут направлены к обеспечению вашего левого фланга»[33]. В ночь 27
августа (9 сентября) во время разговора по прямому проводу Жилинский вновь
обратил внимание Ренненкампфа на важность организации надежной обороны
на пути продвижения германских войск. Он сказал: «Очень буду рад, если вы
разделаетесь с обходом и удержитесь на фронте. Этого желает верховный
главнокомандующий ввиду общего положения дел на Восточном фронте. Со
своей стороны, дам приказ 22-му корпусу выдвинуться и оказать вам помощь,
но особенно рассчитывать на его энергичное содействие едва ли можно, скажу
даже, нельзя»[34].
Командование Северо-Западного фронта и 1-й армии не выполнило своего
долга. К исходу 27 августа (9сентября) противник прорвал слабую оборону
русских в районе Мазурских озер, и поставил под удар левый фланг армии
Ренненкапфа.Начавшееся 26 августа (8 сентября) выдвижение 2-й армии к
границе проходило медленно и не оказало существенного влияния на обходный
маневр германской армии. Что касается 22-го корпуса, действовавшего юго-
восточнее Мазурских озер, то командир его генерал Бринкен, ссылаясь на
усталость войск, фактически отказался решать поставленнуюзадачу. 28 августа
(10 сентября) Жилинский доносил в Савку: «Совершившийся обход левого
фланга 1-й армии был бы очень затруднен, если находившийся в районе Лык 22-
й корпус мог быть направлен к северу, в тыл обходящему противнику. Сделать
этого нельзя было, так как командир корпуса на мое предписание об этом
наступлении донес, что корпус, расстроенный предшествующимбоем, не в
состоянии продвинуться. Так как в боях до того участвовало всего 4 полка из
16, то я могу предположить, что эта неспособность корпуса к активным
действиям должна быть отнесена всецело и исключительно лишь к высшему
командному составу»[35].
Отход 1-й армии начался в ночь на 28 августа (10 сентября). Германское

15. командование действовало вяло и нерешительно. Оно опасалось контрудара
русских. Преследование велось медленно. Германцам приходилось
преодолевать сопротивление русских арьергардов. 31 августа (13 сентября)
последовала директива командования Северо-Западного фронта,
предписывавшая 1-й армии отойти за Средний Неман, 2-й армии - за Нарев, а
10-й армии, обороняясь на реку Бобр,- прикрыть район Августов, Гродно [36].
Восточно-Прусская операция завершилась.
Восточно-Прусская операция является одним из крупнейших событий первой
мировой войны. В ее оценке немецкая буржуазная историография крайне
тенденциозна. Она безмерно восхваляет германские войска. Действия 8-й армии
изображаются как победа, «равной которой не знает военная история»[37].
Объективный анализ операции показывает, что такая оценка далека от истины.
Прежде всего, нельзя считать правильным стремление преувеличить боевые
качества германцев. Ход событий показал, что русские не уступали по уровню
своей подготовки противнику. Они нанесли ему ряд серьезных поражений.
Однако русское командование не сумело должным образом использовать
возможности вверенных ему войск. Оно не организовало четкого управления
ими, принимало решение, которые не отвечали обстановке. В результате
операция, начавшись успешным вторжением русских армии в Восточную
Пруссию, не получила своего развития. Противник воспользовался этим,
перешел в контрнаступление и вынудил русских отойти на исходные позиции.
Сами немцы признают, что если бы после сражения под Гумбинненом 1-я
русская армия продолжала преследование, а не топталась на месте, исход
операции был бы совершенно иной. «Достаточно было последней (1-й армии)
подойти, и бой возможно с большими потерями для германцев, должен был бы
быть оборван. Эта опасная обстановка все время тяжело давила на германское
командование и не раз вызывала сомнение, не следует ли вывести из боя
крупные силы, чтобы прикрыться со стороны Ренненкампфа»[38]. По словам Э.
Людендорфа, стоило только Ренненкампфу напасть на немцев, они бы были
разбиты [39].
Успех германцев не имел столь большого значения, которое ему пытаются
приписать буржуазные историки. Если рассматривать Восточно-Прусскую
операцию в целом, то нельзя не видеть бесплодность стратегических усилий
германского командования. Оно не смогло разгромить русские армии. Дело
свелось к их выталкиваниюза пределы границ. Устойчивость Северо-
Западного фронта не была нарушена. Сохранялась угроза нового русского
вторжения в Восточную Пруссию.

16. Действия русских войск, наоборот, имели важное стратегическое значение.
Вторжение русских войск в Восточную Пруссию вынудило германское
командование перебросить из Франции на русский фронт два армейских
корпуса и одну кавалерийскую дивизию. Это серьезно ослабило их ударную
группировку и явилось одной из причин ее поражения в битве на Марне.
Значение помощи России своему союзнику отмечали многие исследователи.
План германского командования, рассчитанный на быстрый разгром Франции,
потерпев неудачу. Стратегическое значение Восточно-Прусской операции
выразилось также и в том, что своими действиями армии Северо-Западного
фронта сковали немецкие войска и удержали их от содействия союзным австро-
венгерским войскам. Это дало возможность русским нанести крупное
поражение Австро-Венгрии на главном– галицийскомнаправлении.
II
. Галицийская
операция.
Юго-Западный фронт, как и Северо-Западный, начал свои наступательные
действия преждевременно. Это диктовалось необходимостью разрядить
обстановку в Восточной Пруссии. Но главную роль опять играли интересы
коалиционной стратегии. 1(14) августа 1914 г. Иванов отдал предварительные
распоряжения. Он предполагал во исполнение указаний верховного
главнокомандующего начать наступление: 8-й армией – 6 (19) августа, 3-й
армией – 7(20) августа. 4-я и 5-я армии должны были 8 (21) и 9 (22) августа
продвигаться лишь своими авангардами, обеспечивая правое крыло 3-й армии, а
10 (23) августа – наступать главными силами[40]. На следующий день 2
(15)августа, последовала директива Иванова с более полным изложением
замысла операции и роли в ней каждой армии. Директива отмечала, что задача,
возложенная верховным главнокомандующим на Юго-Западный фронт,
заключалась в том, чтобы «нанести поражение австро-венгерскимвойскам, имея
в виду воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за Днестр
и на запад за Краков». 4-я и 5-я армии должны были наступать из района
Люблина и Холма на Перемышль и Львов и Галич.
План действий Юго-Западного фронта предусматривал сосредоточение
основных усилий в центре, где 5-й и 3-й армиям предстояло наступать по
сходящимся направлениямк Львову. Задачи 4-й и 8-й армии сводились к
обеспечению наступления главной группировки с запада и юга. Русское
командование намеревалось осуществить грандиозный охватывающий маневр с
целью окружения основных сил австро-венгерской армии. Интересный сам по

17. себе, он не отвечал, однако, обстановке. В своих расчетах штаб фронта исходил
из ошибочного предположения относительно рубежа развертывания войск
противника. По сравнению с первоначальным решением, которое было известно
русским, австрийскимгенеральный штаб в действительности отодвинул этот
рубеж на 100 км к западу и юго-западу. Следовательно операция не могла
привести к окружению главной группировки неприятельских армий, которая
оказывалась за флангами намеченного маневра. Уже в ходе наступления
пришлось вносить существенные поправки в принятый план[41].
Решительные цели ставило перед собой и австро-венгерское командование. Оно
предполагало главный удар нанести силами своих 1-й и 4-й армии между
Вислой и Бугом в северном направлении, чтобы разгромить 4-ю и 5-ю армии
русских у Люблина и Холма, выйти в тылы войск Юго-Западного фронта. Удар
должен был обеспечиваться с запада наступлениемвдоль левого берега Вислы
группы Ф. Куммера и корпуса Р. Войрша. Имелось в виду, что одновременно с
ударом 1-й и 4-й армий на север германские войска разовьют наступление на
Седлец, о чем еще до войны Ф. Конрад имел договоренность с Х. Мольтке. 3-я
армия прикрывала район Львова. Группа Г. Кевеса получила задачу отразить
возможное наступление русских на Стрый и Станислав.
Обе стороны проявили настойчивое желание добиться осуществления своих
замыслов. Это привело к грандиозной Галицийской битве, развернувшейся
между Днестром и Вислой. Ее главнейшими событиями были Люблин-
Холмская, Галич-Львовская операции, контрнаступление и общее наступление
армий Юго-Западного фронта.
7 (20) августа 1-я австро-венгерская армия генерала В. Данкля двинулась с
рубежа р. Сан в северо-восточном направлении. Ближайший задачей ее
являлось преодоление расположенной вдоль правого берега реки
труднопроходимой Таневской лесной полосы, что должно было создать
выгодные условия для дальнейшего наступления. Русское командование,
получив сведения о появлении неприятельских разъездов со стороны Таневских
лесов, 10 (23) августа направило к юго-западу от Люблина 4-ю армию А.Е.
Зальца с задачей разбить обнаруженного противника и затем наступать к
Перемышлю. Взаимные передвижения войск привели к ожесточенному
встречному сражению, которое разыгралось 10- 11 (23-24) августа в районе
южнее Красника.
Утром 10 (23) августа соединения 1-го и 5-го корпусов противника атаковали
двигавшиеся от Красника части 14-го русского корпуса. Упорный бой

18. продолжался до вечера. Под натиском превосходящих сил австро-венгров
русские вынуждены были отступить. На следующий день Данкль приказал
продолжать наступление, имея в виду охватить правый фланг 4-й армии.
Генерал Зальц решил, обороняясь 14-м корпусом у Красника, атаковать центр и
правый фланг противника войсками 16-го и Гренадерского корпусов. Обе
стороны проявили большое упорство, чтобы осуществить свои замыслы. Боевые
столкновения протекали с переменным успехом. Неприятель создал угрозу
охвата армии Зальца с флангов. После двухдневных тяжелых боев русские
отошли и 12 (25) августа сосредоточились на позициях в 20 -45 км юго-западнее
и южнее Люблина.
Австро-венгерское командование, ободренное первыми успехами своих войск
под Красником, 11 (24) августа дало 1-й и 4-й армиям директиву о продолжении
наступления в северном направлении с целью нанести решительное поражение
силам противника, находящимся между Вислой и Бугом, и оттеснить их к
Полесью. Операция должна была обеспечиваться слева группой Куммера, а
справа – группой И. Фердинанда, выделенной из состава 3-й армии для
усиления 4-й армии[42].
Русское командование внимательно следило за ходом событий у Красника.
Анализ боевых действий дал возможность уточнить рубеж развертывания
австро-венгерских армии. Левый фланг группировки противника оказался на
много западнее, чем предполагалось. 4-я русская армия, получившая задачу
наступать в южном направлении с целью охвата этого фланга, сама попадала
под удар австро-венгров с запада.10 (23) августа М.В. Алексеев представил Н.И.
Иванову записку, где изложил свои соображения относительно плана действий
армий фронта. Ее автор считал очень важным не нарушать при изменившихся
условиях данным армиям указаний. Смысл его предложений сводился к тому,
чтобы повернуть 4-ю и 5-ю армии южного направления на юго-западное. На
основании соображений Алексеева 10 (23) августа была отдана
соответствующая директива главнокомандующего фронтом[43].
Сражение под Красникомпотребовало дополнительных уточнений в принятом
решении. Ставка указала на необходимость оказания помощи 4-й армии путем
решительных действий со стороны 5-й армии против неприятельских войск,
наступавших на люблинском направлении[44]. Штаб фронта выработал новый
план операции, который был изложен в директиве № 480 от 12 (25) августа. 4-я
армия должна была перейти к обороне. 5-й армии ставилась задача, приняв
вправо и заходя своим левым крылом, нанести удар во фланг и тыл австро-
венгерских войск, атакующих 4-ю армию. 3-й армии надлежало выдвинуть свои

19. главные силы севернее Львова и наступать на Жолкиев, направляя правый
фланг на Мосты – Вельки. 8-я армия получила задачу, прочно обеспечивая
левый фланг фронта, выйти на рубеж Львов, Миколаев[45].
Верховное главнокомандование приняло ряд мер по усилению правого крыла
Юго-Западного фронта. Туда были направлены корпуса варшавской группы: 18-
й армейский, Гвардейский и 3-й Кавказкий, а также три второочередные
дивизии (80-я, 82-я и 83-я). Эти войска объединились под общим начальством
генерала П.А. Лечицкого с непосредственнымего главнокомандующему
фронтом. Ставилась задача «воспрепятствовать,во что бы то ни стало,
обходному движению австрийцев против правого фланга 4-й армии»[46].
Престарелый генерал Зальц был заменен А.Е. Эвертом. Все это позволило в
короткий срок обеспечить устойчивость 4-й русской армии. Сообщая Эверту о
решениях Ставки, Алексеев отмечал: «Воля великого князя – сделать все, чтобы
окончить у вас дело благополучно»[47].
12 (25) августа 5-я армия В.К. Плеве заняла следующее положение: 25-й корпус
в тесном контакте с левым флангом 4-й армии развернулся на высотах у
Замостья, центральные корпуса (19-й и 5-й) сосредоточились против Томашова,
17-й корпус прикрывал операцию слева в зависимости от обстановки (западнее
или восточнее Буга).
С 13 (26) августа обе стороны приступили к выполнениюсвоих замыслов. На
широком фронте, простиравшимся дугою от Вислы западнее Красника до
Днестра южнее Бучача, закипели ожесточенные сражения. На правом крыле
Юго-Западного фронта продолжалась Люблин-Холмская операция. 1-я австро-
венгерская армия стремилась развить наступление на люблинском направлении.
Противник намеревался осуществить двойной охват 4-й армии русских,
концентрируя основные усилия на своем левом фланге. Попытки австро-венгров
выйти в тыл войск Эверта с запада успеха не имели. Все неприятельские атаки
были отражены частями 18-го русского корпуса, развернутого на правом фланге
4-й армии. Лишь правому флангу армии Данкля удалось несколько потеснить
Гренадерский корпус, который был вынужден оставить позиции на р. Пор и
отойти к северу. В последующие дни положение на правом и в центре 4-й армии
не изменилось. И только на ее левом фланге, в районе Красностава, неприятель
сумел вновь потеснить русских.
Одновременно происходили ожесточенные боевые действия между 5-й русской
и 4-й австро-венгерской армиями, известные под названиемТомашовского
сражения, или сражения под Комаровом. В первый же день частям 2-го корпуса

20. австро-венгров удалось нанести поражение правофланговому 25-му корпусу 5-й
армии, который отступил на Красностав по обеим берегам р. Вепржа. 19-й
корпус был потеснен в сторону Комарова. 5-й корпус атаковал во фланг 6-й
австро-венгепский корпус, но, действуя изолировано от других корпусов 5-й
армии, развить успеха не сумел.
На следующий день Ауффенберг решил продолжать свой маневр. Генерал
Плеве тоже готовился к активным действиям, направляя основные силы для
разгрома австро-венгерских войск у Томашова. 19-му корпусу предстояло
наступать с севера, а 5-му – с востока. 25-й корпус, обеспечивавший связь
между 5-й и 4-й армиями, несмотря на понесенное им накануне поражение и
сильно откинутый назад левый фланг, должен был вновь перейти в наступление
и овладеть Замостьем. Левофланговый 17-й корпус притягивался ближе к 5-му
корпусу. В центре оперативного построения 5-й армии создавалась плотно
сосредоточенная группа из трех корпусов.
14-15 (27-28) августа прошли в ожесточенных атаках с обеих сторон. 25-й
корпус русских не мог выполнить свою задачу и продолжал отступление в
районе Красностава. 19-й 5-й и 17-й корпуса отражали натиски австро-венгров.
Большая неудача постигла 17-й корпус 15 (28) августа. Внезапным ударом во
фланг со стороны группы И. Фердинанда он был оттеснен к северу.
Поражение 17-го корпуса и отход 25-го корпуса поставили 5-ю армию в тяжелое
положение. Ее центр обнажился. Создалась угроза ее окружения. Командующий
армией неоднократно обращался за содействиемк 4-й и 3-й армиям. Эверт,
ссылаясь на тяжелое положение своих войск, упорно отказывался помочь
своему соседу. Что касается Н.В. Рузского, то он намеревался двинуть свои
войска на северо-запад только после взятия Львова. Лишь под влиянием
категорических требований фронтового командования он 17 (30) августа
направил от Каменки-Струмиловой в район Мосты-Вельки части 21-го корпуса.
Русское командование возлагало большие надежды на наступательные действия
5-й армии, направляющий свой удар во фланг 1-й австро-венгерской армии. 15
(28) августа начальник штаба фронта генерал Алексеев докладывал в Ставку о
том, что положение в районе Томашова должно быть ликвидировано. Если
собранные здесь австро-венгерские корпуса понесут поражение от трех
корпусов 5-й армии, то это отзовется на всем фронте австро-венгерской армии.
Томашов являлся пунктом опоры правого крыла группировки противника.
Дезорганизация сил, собранных в этом пункте, куда было направлено, очевидно,
и подкрепление еще 13 (26) августа, развязывала сразу руки и давала

21. возможность направить на Замостье по крайне мере два корпуса[48]. Такого же
оптимистического взгляда держался и сам командующий 5-й армии Плеве,
отдавая на 16 (29) августа приказ всем корпусам энергично наступать, с тем что
бы 25-й корпус мог отобрать Замостье в полдень, а южная группа корпусов под
общим командованиемП.П. Яковлева – нанести удар во фланг противника в
направлении Томашова.
Боевые действия 16-17 (29-30) августа не принесли успеха русским.
Командование 4-й австро-венгерской армии направило все усилия для
окружения южной группы корпусов 5-й армии, продолжая на красноставском
направлении теснить изолированный 25-й корпус. Наступление 25-го корпуса
было отражено австро-венграми. Группа П. Фердинанда из 2-го корпуса
противника (13-я и 25-я дивизии), атаковав 19-й корпус с запада и северо-
запада, глубоко охватила его правый фланг и перерезала пути отхода 5-й армии
в северном направлении. Группа И. Фердинанда охватывала восточный фланг
армии Плеве. Положение усугублялось опасным движением 10-го австро-
венгерского корпуса на Красностав, который был занят им 17(30) августа.
Операция 1-й и 4-й армий, казалось, приближалась к успешному концу, а
полный разгром трех русских корпусов (19-го, 5-го и 17-го) становился
неизбежным.
Плеве писал, что, принимая во внимание положение южной группы корпусов,
выдвинувшихся значительно вперед по отношению к 4-й армии, и ослабление
корпусов вследствие больших потерь, он решил отступить с 5-й армией на одну
линию с 4-й армией[49].
Отход корпусов должен был начаться 18(31) августа вечером самостоятельно на
общую линию Красностав (Холм), Владимир-Волынский. Плеве распорядился,
чтобы 18(31) августа на всем фронте армии были произведены энергичные
контратаки с целью ввести противника в заблуждение и тем обеспечить
планомерный отход 5-й армии в новый район. Положение австро-венгерских
войск было не менее сложным. Упорное сражение, завязавшееся на 45-
километровом пространстве от Комарова до истоков р. Гучвы, привело к
большим потерям в людях. С каждым днем увеличивался опасный 60-
километровый разрыв между левым флангом 3-й армии и правым флангом 4-й
армии. Чтобы обеспечить фланги и тылы этих армий в районе Жолкиева, была
сформирована группа Г. Демпфа.
Особенно напряженная обстановка сложилась складывалась на восточном
участке австро-венгерского фронта. Вторгшиеся в Галицию 3-я и 8-я русские

22. армии развивали победоносное наступление. Действующие между Днестром и
Бугом войска 3-й армии противника понесли тяжелое поражение. Помимо
больших потерь в людях и в военных материалах, а также оставления
значительной территории, дальнейшее продвижение русских войск влекло за
собой еще более тяжелые последствия стратегического порядка. Движение 3-й и
8-й русских армий направлялось в район оперативной базы 1-й и 4-й австро-
венгерских армий, действия которых должны были решить вопрос целой
компании. Обе эти армии в конце августа вели активные боевые действия: 1-я
армия в районе между Вислой и Вепржем, а 4-я между Вепржем и Бугом.
День 19 (31) августа принес много неожиданностей обеим сторонам. Прежде
всего, отпала угроза окружения на правом фланге 19-го корпуса русских.
Наступление группы Петра Фердинанда было встречено мощным
артиллерийскими пулеметным огнем. Понеся потери противник остановился.
Вскоре для прикрытия отхода правофланговые части 19-го корпуса перешли в
предусмотренные планом контратаки. Австро-венграм с трудом удалось
удержаться. Плеве послал на правый фланг южной группы 1-ю и 5-ю Донские
казачьи дивизии. Опасаясь выхода русских на тылы дивизий своей группы,
Фердинанд приказал войскамотступить на 20км в сторону Замостья.
Вечером 19 (31) августа 5-я армия под прикрытием 17-го корпуса стала
медленно отходить на линию Красностав, Владимир-Волынский. Австро-
венгерские войска заняли Комаров. Преследование организовано не было. В
ночь на 21 августа (2 сентября) Плеве оторвал свое последнее прикрытие от
неприятеля. Когда войска Иосифа Фердинанда с рассветом намеревались
атаковать русских, то они нашли их позиции пустыми. На крайне правом фланге
1-й австро-венгерской армии противнику удалось занять ст. Травники на дороге
Люблин, Холм. 25-й корпус русских после короткого столкновения выбил
противника из Красностава. Люблин-Холмская операция закончилась. Она
охватывала собой совокупность боевых действий 4-й и 5-й русских армий
против 1-й и 4-й армий австро-венгров. Главными событиями были – сражение
у Красника и Томашова. Общим итогом операции являлось то, что противник не
сумел выполнить свой план. Окружение 5-й армии не произошло. Операция,
задуманная австро-венгерскимкомандованиемна основах сражения под
Каннами и в масштабе Седана, превратилась в обычное оттеснение противника,
а понесенные жертвы не оправдались ее результатами. Истощив свои силы в
кровопролитных боях, войска противника исчерпали свои наступательные
возможности. Они с трудом отражали натиск Гренадерского, Гвардейского, 3-го
Кавказского и 25-го корпусов, полукольцом окружавших правый фланг армии
Данкля.