6. - 5 -
Noblesse oblige
Театральный роман
Случайный взгляд, перчатка и письмо
И тонкий дым отставленной сигары.
Промчится песня млеющей гитары,
А торжество придет уже само.
Пусть тишина пронзительнее звука -
Не говори мне, что судьба вольна!
Бокал терзаний не допит до дна.
А в глубине - покой или разлука.
Я преферанс еще отдать спешу
Мечтам надежд, что многословно юны…
И лишь в стихах тебя превозношу -
К великосветской радости Фортуны!
…Мои отношения с театром начались с середины се-
мидесятых. Их жанр вполне можно было бы определить
как «театральный роман», столь причудлив был сюжет,
напичканный коллизиями тогдашнего времени.
С одной стороны, семидесятые годы знаменовали со-
бой торжество пошлости и гнилости коммунистической
системы, прогрессирующего маразма советских руково-
дителей; с другой стороны, - словно в противовес этому
тяжелому и удушающему смогу безнравственности и ли-
цемерия цвели все виды искусств – от полуофициально-
го до запрещенного, до андеграунда. По Москве, словно
освежающий ветер свободы, гулял «Самиздат», творили
«смогисты» (чье название СМОГ – Сообщество молодых
гениев – было вызовом уже упоминавшемуся мной госу-
дарственному смогу), по ночным улицам бродили безум-
7. - 6 -
Владимир Брагинский
ные барды, бредящие братанием и бряцанием расстро-
енных струн дешевых гитар.
Но главным помостом, где разыгрывалось настоящее
действо с кукишем в кармане, был все-таки театр.
Кто жил в те годы, поймет, о чем я говорю.
Кто жил в те годы в Москве, – или хотя бы бывал там
наездами, - вспомнит это сладостное предвкушение пре-
мьер, эти названия театров, звучащие, как музыка:
«Таганка», МХАТ, Театр Сатиры, Театр им. Маяковско-
го, Театр «Эрмитаж», Театр «Современник»…
Кто жил в те годы в Москве, – или хотя бы бывал там
наездами, - никогда не забудет эти огромные очереди на
лучшие столичные спектакли, эти вихрящиеся людские
толпы, одержимые одним лишь желанием – попасть на ту
или иную премьеру, увидеть тот или иной спектакль, ко-
торый либо стал известен, благодаря критике, либо, бла-
годаря слухам, распространяющимся подобно звуковой
волне.
О театрах того времени можно написать целое иссле-
дование; это было бы, пожалуй, многотомное собрание
сочинений.
Мне же, скромному повествователю, хочется расска-
зать все же о своем скромном «романе» с «Таганкой».
8. - 7 -
Noblesse oblige
И, прежде всего, отметить памятный январский день
1979 года, когда меня пригласили на утренний просмотр
(«общественный прогон», как говорят в театре) спекта-
кля «Обмен», поставленный по знаменитой повести Юрия
Трифонова. Можете себе представить, что это значило –
попасть в театр к Любимову, да еще и на общественный
просмотр, куда соберется весь «бомонд»?
Потому я смутно помню, какая погода стояла в тот
день – помню лишь только то, что лихорадочно собирал-
ся, думая, как попасть на спектакль заранее, чтобы не
опоздать и не застрять где-то по дороге. Успокоился я
только тогда, когда, наконец, очутился в зале, и первым
делом обратил внимание на то, что сцена была оформ-
лена под обычную московскую квартиру шестидесятых
годов; рядом с правой кулисой стоял телевизор с линзой,
а по нему «совершенно своевременно» передавали уроки
английского языка.
Внезапно шум в зале стих, и я увидел, как взоры моих
соседей обратились к распахнувшейся двери рядом со
сценой: это появился Любимов с фонариком. Посмотрев
на начинавшуюся игру, сказал, усмехнувшись:
- Что? Будем учить английский язык?
Зал отреагировал дружно.
Юрий Петрович Любимов.
Наверное, стоит процитировать посвященное ему сти-
хотворение Андрея Вознесенского; по словам поэта, эти
строки приурочены к одному из дней рождений Мастера:
9. - 8 -
Владимир Брагинский
Вы мне читаете, притворщик,
Свои стихи в порядке бреда.
Вы режиссер, Юрий Петрович,
Но я люблю Вас как поэта…
Когда актеры, грим обтерши,
Выходят, истину отведав,
Вы – Божьей милостью актеры,
Но я люблю вас как поэтов…
Учи нас тангенсам-котангенсам,
Таганская десятилетка.
Мы с вами, зрители Таганки,
По совокупности поэты…
Но мне иное время помнится,
Когда крылатей серафимов
Ко мне в Елоховскую комнату
Явился кожаный Любимов…
То чувство страшно потерять,
Но не дождутся, чтобы где-то
Во мне зарезали Театр,
А в вас угробили Поэта.
Пожалуй, прибегну еще раз к творчеству Андрея Возне-
сенского, но на сей раз к его прозаическим воспомина-
ниям:
10. - 9 -
Noblesse oblige
«Таганка» была художественным эпицентром свободо-
любивой интеллигенции. Блистательные актеры ее ре-
нессансно одарены – поэты, композиторы, прозаики.
Многие нынешние идеи гласности родились на «Таган-
ке». Зритель там был особо талантлив. Таганская на-
ция – интеллигенция высшей пробы. Великим зрителем
была молодая, мыслящая революционно интеллигенция,
которая ныне пытается изменить страну. Зал взры-
вался не только от политических острот, но и от ху-
дожественных озарений. Вопреки застойным временам
создавались шедевры…»
Вознесенский небывало пафосен; мне, честно говоря,
пафос этот немного мешает; скорее всего, он приличе-
ствовал бы восторженной курсистке, нежели серьезному
поэту.
Впрочем, оставим.
Это всего лишь ремарка в сторону, не имеющая отно-
шения к повествованию.
Что сказать о прогоне?
На мой взгляд, он прошел замечательно, хотя Любимов
несколько раз прерывал действие, что-то, не глядя на пу-
блику, объяснял актерам, посвечивая им в лицо фонари-
ком.
11. - 10 -
Владимир Брагинский
Мне запомнилась забавная деталь, когда актер Рамзес
Джабраилов (по пьесе) налетел на декорацию, выразив-
шись недвусмысленно и «по-русски».
Но приглашение на «Обмен» я назову предварительным
событием. Это была прелюдия к роману, предисловие,
которое еще ничего не обещало, кроме желания познако-
миться с «Таганкой» поближе.
И вот – о, чудо! - через некоторое время в театре на
Таганке появился новый главный администратор - Алек-
сандр Михайлович Ефимович. Впрочем, для меня он был
Сашей, Александром – ведь я был знаком с ним, когда
учился во ВГИКе, а он в ГИТИСе. Так передо мной вне-
запно распахнулись двери «Таганки».
Кстати, и в прямом смысле тоже. Когда я впервые при-
шел к Саше в гости, он – шутя – распахнул передо мной
двери своего кабинета, мол, прошу, будьте, как у себя
дома…
Что и говорить, вряд ли можно было желать лучшего
подарка от судьбы: я побывал практически на всех спек-
таклях, в том числе и тех, где играл Владимир Высоцкий.
Как рассказать об ощущениях, остававшихся после его
игры?
Вряд ли это можно передать словами.
Скажу только, что такого самозабвенного самосжига-
ния на сцене вряд ли можно было встретить; прибегну к
банальному выражению: он играл на разрыв аорты.
12. - 11 -
Noblesse oblige
Я не сталкивался с Высоцким в обыденной обстановке;
лишь раз как-то в театральном коридоре, когда я шел в
очередной раз к Саше, он прошел мимо меня, и я с удив-
лением узрел в актере обычного человека среднего роста,
ничем не примечательной внешности. В том-то была и
сила Владимира Высоцкого, что на сцене он преображал-
ся кардинально, становился другим; его голос, его гитар-
ная манера исполнения собственных песен делали любой
спектакль намного ярче, добавляли страсти и азарта.
О Высоцком говорили, что он после спектакля отдыхает
как минимум два часа. Теперь можете представить, как
он выкладывался!
Итак, два года подряд я ходил на «Таганку», несмотря
на то, что мне приходилось ехать из Ясенево, путь неблиз-
кий. Однажды я пригласил в театр свою институтскую
знакомую. Мне кажется, что она даже вначале не пове-
рила «своему счастью» (думаю, что попасть на «Таганку» в
то время значило – выиграть лотерейный билет, не мень-
ше). Но – тем не менее – я назначил ей встречу у метро
«Таганская». Она пришла на свидание в удивительно из-
ящном зимнем пальто и красивых сапогах, отороченных
мехом (тогда такие наряды в Москве носили не многие,
а она их купила где-то за рубежом, будучи в служебной
командировке). Я спросил ее, улыбаясь, пришла ли она
на «Таганку» или воспользовалась возможностью проде-
монстрировать свой «прикид» (как сейчас говорят). Зна-
комая ничего не ответила и только засмеялась.
13. - 12 -
Владимир Брагинский
Кстати, спектакль ей очень понравился, и она уверяла
меня, что давно не получала столь острого и осознанного
наслаждения от искусства…
…Да, еще несколько слов о моем старом знакомом Алек-
сандре Ефимовиче.
Несмотря на некоторую оппозиционность Таганки –
властям, Ефимович – в то же время – вел себя, как ис-
тинный аристократ (что и говорить: театр все-таки был
супер-престижным!). Свой рабочий день он начинал с…
бассейна, затем завтракал в баре рядом с театром (при-
чем в баре готовились блюда, которых не делали даже в
знаменитой «Праге»), и только затем отправлялся на ра-
боту.
Однажды Ефимович пригласил меня в… цирк. Пришла
его жена. После представления мы пошли вместе с одним
французом в ресторан ВТО. Разумеется, здесь Сашу тоже
знали очень хорошо, и потому обслуживали нас по пер-
вому разряду. Превосходная еда чередовалась с обиль-
ной выпивкой. Француз выпил не на шутку и, когда мы
вышли из ресторана, выяснилось, что он оставил там
свой case. И тотчас, не успели мы ахнуть, как увидели
спешащего к нам администратора с «драгоценной пропа-
жей». Он настолько спешил, что даже не накинул на себя
верхнюю одежду, хотя погода была минусовая. Француз
остался доволен и всю дорогу бормотал слова благодарно-
сти в адрес «милых русских людей».
14. - 13 -
Noblesse oblige
…Застал я в театре на Таганке и ту пору, когда там
строилась вторая сцена. В «администраторскую» частень-
ко захаживал зам.директора по строительству, и мы го-
ворили о шахматах. Думаю, что по интересу шахматы
занимали второе место после театра, а матчи знамени-
тостей вызывали такой же интерес у деятелей культуры,
как очередная шумная премьера.
Днем, если я сидел у Ефимовича, мы иногда заглядыва-
ли в театральное кафе, там кормили проще, чем в упоми-
навшемся баре, но актеры не привередничали, да и нам
было не скучно…
…Однажды на свой день рождения я был приглашен на
спектакль «Мастер и Маргарита». И Ефимович пригото-
вил мне сюрприз: сказал, что на моем сиденье будет как
бы невзначай лежать пачка талонов. А что будет дальше,
я увижу сам…
И в самом деле: как только я сел, то увидел эту пачку,
посмотрел внимательнее и – о чудо! – это были талоны
с билетами на утренние спектакли «Таганки». И тут на
авансцене показался сияющий Ефимович; обратившись
к публике, он сказал:
- Пусть встанет тот, кто нашел на своем сиденье пачку
с талонами!
Я встал, довольный и радостный.
Ефимович показал на меня и добавил:
- Этот человек получает подарок от театра – билеты на
все утренние наши спектакли!
15. - 14 -
Владимир Брагинский
Зал зааплодировал.
…Шло время, и с 1986 года я сам стал учиться актер-
скому мастерству в театре-студии песни. Да и в «админи-
страторской», у Ефимовича, происходило разное и вся-
кое.
Но театр песни - это уже не тот театр, где смеялся Фа-
рада, пели старинные романсы и происходили движе-
ния, приведшие к трагическим изменениям в театре на
Таганке.
16. - 15 -
Noblesse oblige
Во ВГИКе
Жизнь моя, начальный возраст, детство нашего кино!
А потом придут оттенки, а потом полутона,
то уменье, та свобода, что лишь зрелости дана.
А потом и эта зрелость тоже станет в некий час
детством, первыми шагами тех, что будут после нас
жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно...
Жизнь моя, мое цветное, панорамное кино!
Я люблю твой свет и сумрак - старый зритель, я готов
занимать любое место в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Юрий Левитанский, «Кинематограф»
...Летит время, летит, стремительно, как пуля, только
свист у виска – фь-и-ить! И не успеешь оглянуться, как
уже и десятилетия не бывало.
17. - 16 -
Владимир Брагинский
Да что там десятилетия?!
40 (напишу словами: сорок!) лет назад назад, в 1975
году, я поступил во ВГИК – Всесоюзный государственны-
цй институт кинематографии.
Это до сих пор недооценное мное событие.
Наверное, казалось, что еще месяц был резервным (ав-
густ) - и потому, набрав максимальное количество баллов
– я достойно сдал математику, историю СССР, сочинение
и географию, - я счел происходящее само собой разуме-
ющимся. Чуть позже, правда, позвонил домой. И... дома
были довольны. Мы сходили в ресторан, и я поехал на
дачу. Встретил тетку. И она с мужем похлопала мне (как
на спектакле).
Ах, этот сладостный шум оваций!...
...В сентябре началась учеба.
Я поступил на экономический факультет, и у нас были
экономические дисциплины. Однако в 9 утра демон-
стрировали фильмы в рамках курса «Советское кино» (во
ВГИКе на этажах располагались уютные кинозалы).
Начиная со второго семестра, декан нам выделил «ва-
кантный» день и, начиная со второго курса, мы с одно-
курсником стали ходить в ресторан «Арагви». Разумеется,
там надо было за все платить; и все же «Арагви» оказал-
ся вкусным и недорогим рестораном. Во всяком случае,
стипендии было достаточно (а я получал повышенную).
18. - 17 -
Noblesse oblige
Чтобы каждый «вакантный день» ходить в ресторан, мы
встречались с приятелем в 2 часа дня. Ресторан уже от-
крывался. В очереди одних разговоров о футболе было
полным-полно. Да и сама атмосфера за столиком была
исключительно приятной. Даже при завершении посе-
щения, в гардеробе, нас вежливо встречали и подавали
пальто.
Конечно, нужно было заплатить копейки.
Но мы старались (было принято).
Кстати, во втором семестре мы ходили на перемене на
ВДНХ в кафе «Выставочное», а вечером захаживали на
второй этаж в коктейль-бар.
Что же касается самой учебы, то у нас была экономи-
ческая учеба, но дисциплины, нужные на студии, мы
изучали.
На этажах учились актеры, и мне как неофиту от кино
интересно было смотреть на их репетиции.
Во ВГИК заглядывали известные актеры и певцы, и мы
встречали их с интересом и почтением.
Нередко в залах нашего института показывали филь-
мы из Госфильмофонда, которые в кинотеатрах увидеть
было нельзя.
Подходило к завершению время учебы, и меня вызва-
ли на распределение. Я спросил по поводу «Мосфильма»,
19. - 18 -
Владимир Брагинский
но Барышников (пом.начальника управления Госкино
СССР) сказал:
- Мы предлагаем Вам работать на «Центрнаучфильме».
Не могу сказать, что это предложение меня сильно об-
радовало. Но по некоторому размышлению я пришел к
выводу, что необходимо соглашаться, прибыл в отдел ка-
дров и сказал, что согласен (не было у меня иного выбо-
ра).
Да, время студенчества было интересным (чего только
стоили каникулы в Болшево)!
Но юность встречала нас своими реалиями; начиналась
работа, начинались студийные съемки (мне предложили
должность директора фильма), и многое из студенческих
времен стало воспоминанием, как чувство и радости и
стремления к самовыражению, и, наверное, юность вы-
разила себя.
Потому как учеба во ВГИКЕ (даже на экономическом
факультете) была для меня несомненным достижением.
20. - 19 -
Noblesse oblige
На даче,
или Когда деревья были большими...
Другая жизнь, а образы все те же:
Шарманщик стар и попугай слезлив.
И бремя счастья обжигает реже.
Чем в те года, когда я был красив.
Меня зовет давнишний полустанок,
Где пыль не горькая и ноты сожжены,
Где средь изысканных напевов итальянок
Лишь недоступен только шепот тишины.
И первый день припоминаю реже,
Когда свистал непрошеный мотив:
«Другая жизнь, а образы все те же -
Шарманщик стар и попугай слезлив».
Происходило это во времена оно. Когда многое было ту-
манным и «деревья были большими».
Кто знал, на пороге каких событий стоит моя жизнь?
Кто знал, что там, творится в прошлом?
Кто знал, что сулит нам будущее?
Вопросы, они возникли позже, они и сейчас остаются
вопросами.
Но тогда...
Тогда было тихое утро, ясное небо над головой и звеня-
щие голоса леса.
21. - 20 -
Владимир Брагинский
Тогда дача казалась мне Берендеевым царством, ми-
ром, полным загадок и превращений.
Впервые приехал я на дачу....
Нет, не припомню, честно говоря. Но до «фазенды» на-
шей надо было добираться по Казанской дороге, до стан-
ции «Быково», а оттуда уже на перекладных до искомого
поселка. Вообще-то он был небольшим: лес, пруд, сель-
маг, правление, словом, нехитрый набор советского бы-
та-бытия.
Однако разнообразило жизнь то, что собиралась шум-
ная, вострая компания юных ребятишек, которые ездили
на велосипедах, играли на «воображаемые» деньги и ку-
шали с приусадебных грядок смородину, яблоки, клубни-
ку и... капусту брокколи.
Параллельно с нами существовало кропотливое племя
цветоводов и огородников; о какие агро-споры вспыхи-
вали между ними; какие урожаи они снимали со своих
грядок и клумб!
Помню, что настоящим праздником были дни, ког-
да любители цветов и огородов приглашали нас в свои
«фрукто-бары», снять «пробу».
Дачи и участки требовали постоянного внимания, за-
боты, ухода, ремонта. Вся нагрузка ложилась на плечи
отцов семейств; многие из них едва-едва перешагнули
полувековой барьер. И многие из них хлебнули огненного
лиха на полях сражений. Они были молоды, тогда, в «те
22. - 21 -
Noblesse oblige
баснословные года», в те «сороковые-роковые», и воспо-
минания о войне были для них живы и горячи, как, ска-
жем, для нас сейчас живы воспоминания о перестроеч-
ном времени, когда мы все питали какие-то надежды.
Так вот, я помню, как 9 мая наши «почтенные дачни-
ки» собирались вместе: на их пиджаках бликовали орде-
на и медали, их разговоры касались фронтовой дружбы,
в них мелькали названия военных операций, фамилии
маршалов и генералов, странные названия зарубежных
городов.
Сейчас, из глубины будущего, бросая взгляд в прошлое,
эти разговоры кажутся обыденными, а тогда все каза-
лось странным и услышанным в первый раз, необычным,
как было необычно само по себе существование государ-
ства Израиль.
Оно, это государство, казалось дальним и необычным,
но когда заговорили «громко» голоса из-за бугра, стало
понятным, что не так все ординарно и что игры в дол-
лары и «фрукто-бары» сопряжены с мыслью о далекой
стране, которая недостижима и в которой есть, навер-
ное, свои правила и своя общность.
Звучала музыка в саду, крутились пластинки, в пали-
садниках то и дело раздавался громкий смех; казалось,
что война – это некий дрейфующий остров, отплывший
не так далеко от берега, очертания еще видны, еще вид-
ны остовы зданий, еще слышен грохот пушек, но это все
микширует время и пространство.
23. - 22 -
Владимир Брагинский
Итак, я вернусь к тому, что лето проходило весело. Ко-
нечно, дача не была похожа на современные коттеджи,
которые строят теперь; да и места там было не очень
много, очень часто родственники и близкие набивались,
но к тесноте все привыкли, не сетовали.
Я помню те времена, когда мы прибывали на дачу на
всю неделю.
Я помню те времена, когда я уже учился в вузе, затем
работал, но дача оставалась по-прежнему прибежищем
и уютом.
«Быково» сегодня – супер-современный район, он про-
должает застраиваться быстрыми темпами, он запол-
нен супер-современными коттеджами. Хотя остались и
прежние домики, есть пруд, и, наверное, новые дети, ко-
торым «деревья кажутся большими», играют на реальные
деньги. А те, кто помнит давний майский праздник, уже
не уезжает надолго на работу в Москву, потому как дача
стала их новым домом, и они уже далеко не столь юны.
24. - 23 -
Noblesse oblige
Шахматная история
Когда я научился играть в шахматы?
Как ни странно, ответа на этот простой, казалось бы,
вопрос у меня нет.
Хотя мне кажется порой, что это было на юге, и шахма-
тист, который учил меня делать первые ходы, пел весело
и с акцентом:
Гулла ты, рулла ты,
Гулла ты, рулла.
Гулла ты, гулла ты,
Рулла моя!
Но зато я хорошо помню, как в пять лет пошел записы-
ваться в Центральный шахматный клуб, что находился
на Гоголевском бульваре в Москве.
Конечно же, поступлению предшествовал сеанс одно-
временной игры, на котором и отбирались учащиеся.
Я помню, что играл сосредоточенно, но и не помыш-
лял о поступлении. Но когда на доске осталось пешечное
окончание, мастер сдвинул фигуры.
И тут я понял, что сыграл вничью, а значит - принят!
Начались занятия.
Меня приводили вечером в ЦШК.
Я играл, но не то, чтобы очень.
25. - 24 -
Владимир Брагинский
Запомнилось, что мастер говорил нам, уже отыграв-
шим партию:
- Быстрота нужна лишь при ловле блох!
Вскоре я ушел из ЦШК.
Но уже в 10 лет определенно пошел играть на Стадион
юных пионеров, где была шахматная секция.
С СЮПом у меня связаны основные воспоминания.
Я прозанимался шахматами на СЮПе до 17 лет, выпол-
нил первый разряд.
И, уже имея первый разряд, участвовал в Пионерской
Олимпиаде во Дворце пионеров, где стал призером.
К нам, вообще говоря, часто приходили гроссмейстеры,
международные мастера (их приглашала Людмила Бела-
венец), и даже с некоторыми из них я сыграл удачно.
Кстати, когда завершался турнир во Дворце пионеров,
я играл с Артуром Юсуповым (будущим гроссмейстером)
и, когда
партия шла к выигрышному для меня ладейному окон-
чанию, я предложил ничью (не было времени прийти до-
игрывать, а
по коэффициенту Бухгольца я и так призер), и Юсупов,
конечно,
согласился на ничью. Так я в турнирной партии сыграл
вничью с (будущим) международным гроссмейстером...
В вузе я играл блиц, и в турнирном соревновании сы-
грал
26. - 25 -
Noblesse oblige
уже в Израиле в 1992 году в Ришон ле-Ционе.
Турнир проходил по швейцарской системе (то есть
игроки распределены по группам, в соответствие с коли-
чеством набранных очков), и
в целом мое выступление было даже более удачным, чем
предотъездные партии в Москве. Здесь я заслужил бо-
лее
высокий коэффициент – наверное, кандидата в масте-
ра.
Кстати, интересной была наша поездка в Таллин, ка-
жется,
в 72 году, где я играл на «младшей» доске в матче.
Я обратил внимание, что игра для нас была не главной,
а может, то, что
гостиница была незаурядной по тем временам, и в кафе
подавали
изделия местной эстонской кухни, рассчитанной не
столько на основное питание, сколько на закусывание
местного ликера.
Теперь уже, когда я сыграл свой бат-ямский матч в
2001 году в Иерусалиме с командой Университета, я
стал подумывать не столько о выступлениях, сколько об
изучении шахматной теории и шахматной эстетики.
Конечно, те уроки шахмат, которые я преподал начи-
нающим шахматистам, не стали регулярными, но все же
интерес к игре, к ее теории не прервался.
27. - 26 -
Владимир Брагинский
Я и сейчас просматриваю свою шахматную библиотеку
(где есть и букинистические книги), играю нетурнирные
(как их называют – «легкие партии»). Думаю, что вскоре
откроется шахматный клуб, где можно будет учить на-
чинающих игроков, и, может, не столько учить, сколько
учиться той новой атмосфере, которая свойственна со-
временным шахматам. Ведь за годы пребывания в Из-
раиле
многое происходило в шахматах, и они (я говорю о
гроссмейстерских соревнованиях) уже совсем другие.
Это относится и к времени, отведенному на партию, и к
самой структуре соревнований.
Хотя, конечно, я мысленно остаюсь в тех временах, ког-
да в пятницу вечером в клубе Стадиона юных пионеров
мы смотрели и смотрели партии Капабланки и Алехина,
и я даже услышал от мастера похвалу:
- Видишь, как получается, когда не трогаешь фигуры!
(Кстати, в Болшево и на даче я играл, не глядя на доску
по две партии, а в одном Доме отдыха сыграл (не глядя)
даже на 4-х!)
Но… гроссмейстеры приходят вновь, а воспоминания
о самой юной и неизбывной привязанности остались, и
это, наверное, вещь немалая, как слова учителя в ЦШК:
- Быстрота, дети, нужна, наверное, только при ловле
блох!
Значительная сентенция!
28. - 27 -
Noblesse oblige
Вспоминается сеанс одновременной игры с Юрием Ба-
лашовым. Я в испанской партии применил защиту Стей-
ница. В одной позиции черными не выходило преимуще-
ства и казалось, что я «накопытил» (такова была оценка
со стороны). Но постепенно позиция стала меняться, и
преимущество перешло ко мне. И, хотя данная позиция
не рассматривалась в вышедших монографиях, было
найдено усиление за «белых».
Все же я и сейчас играю защиту Стейница, если только
не происходит так называемый «разменный» вариант.
29. - 28 -
Владимир Брагинский
Из записок директора фильма
Ископаемое по прозвищу «Научпоп»…
Стояла зима 1980-го года - одна из многочисленных мо-
сковских зим. Мне она, наверное, запомнилась еще и тем,
что каждое утро я выходил из дома, садился на метро и
ехал через всю Москву - до станции «Речной вокзал». До-
рога занимала около часа, но на этом не заканчивалась, я
садился в обшарпанный троллейбус, который, казалось,
переваливался, как утка, с колеса на колесо и с которого,
то и дело, слетали штанги, водитель, чертыхаясь и мате-
рясь, вылезал, поправлял их и ехал дальше. Меня это не
особенно, признаться, волновало, так как сходить надо
было буквально через несколько остановок. Я практиче-
ски никогда не опаздывал, времени у меня хватало даже
для того, чтобы пройтись пешком до Валдайского про-
езда - именно там находилась знаменитая студия науч-
но-популярных фильмов, в просторечии - «научпоп».
На проходной я показывал свой пропуск вахтеру, не-
изменному, как Останкинская башня, и шел навстречу
своему новому рабочему дню.
«Научпоп» занимал четыре этажа, а на втором нахо-
дился кабинет Жени Никитской, директора объединения
«На морях и океанах» и на «Стальных магистралях» - ве-
домственного киножурнала, который смотрели железно-
дорожники в разных уголках СССР в просмотровых за-
30. - 29 -
Noblesse oblige
лах (кстати, когда я работал в Вятке, то видел, с каким
интересом смотрели киножурнал машинисты поезда).
Женя Никитская.
Отчетливо ее помню: приятная, моложавая женщина
лет сорока, общались мы нередко, отношения у нас были
служебные, но теплые, насколько это возможно в рамках
производственных отношений.
В тот день, с которого я начал свои воспоминания,
Женя попросила меня зайти к ней в кабинет и сказала:
- Значит, так, едешь в Челябинск. Группа подходящая
подобралась: кинооператор - профессионал, да и режис-
сер покладистый!
- Надо - значит надо... - ответил я, а сам уже думал над
тем, как найти общий язык с ребятами, чтобы они не
перебарщивали в своих запросах. Уж что-что, а с «заки-
донами» киношников я сталкивался постоянно.
Помню, как та же Женя, просматривая отчет о поездке
в Питер, спрашивала, почему группа столько раз заказы-
вала машину. Ну, как я мог объяснить Жене, что режис-
сер, он же на данной ленте оператор, требовал, чтобы
каждое утро, в 9 часов, мы отправлялись на станцию и
разворачивали поезд по «гитаре», то есть, против дви-
жения. Соответственно, мы и ездили, не переставая, на
прикрепленной машине (и только через месяц с участи-
ем станции и дистанции из управления МПС Ленинграда
31. - 30 -
Владимир Брагинский
этот поезд таки развернули «по гитаре», и оператор снял
все это с моста).
Получив распоряжение, я сразу же отправился по раз-
личным отделам - оформлять документацию, в том числе,
и командировочные. Режиссер поддержал мой темп:
- В группе директор должен работать быстро - принес,
оформил, написал, съездил!
Сомнительная поддержка - скажем так; я, к примеру,
считал, что директор съемочной группы - не мальчик на
побегушках. Да, он действительно ходит по инстанциям,
занимается организационными и административными
вопросами; но: он еще и руководит всей работой в це-
лом! Однако же режиссеры на студии придерживались
другого мнения. Они не только фактически руководили
съемочным процессом в творческом направлении, но и
вникали в директорские дела. Казалось, их любопытству
нет предела:
- А почему Вы платите такому-то рабочему?
- Где мои деньги на такси?
- Я приехал сейчас на такси - заплатите водителю!
- Где «квартирные» деньги (это в случае, если гостиница
предоставлялась бесплатно - прим.авт.)?
- Когда, наконец, мне выдадут суточные?
Надо было обладать поистине ангельским терпением,
чтобы отбиваться от этих, да и многих других вопросов.
32. - 31 -
Noblesse oblige
Но, вот, все вопросы вроде бы удалось утрясти, съемоч-
ная группа в полном составе «загрузилась» в поезд, следо-
вавший по маршруту «Москва-Челябинск».
Дорога занимала, в общей сложности, два дня, за окном
мелькали зимние пейзажи, по обеим сторонам железно-
дорожного полотна красовались леса в снеговых уборах,
мелькали города и городишки, разбросанные, словно ку-
бики вдоль всего пути следования.
Перед самым отъездом я на всякий случай дал теле-
грамму:
«Выезжаем на съемки киножурнала «На стальных маги-
стралях». Директор - Брагинский».
Какой директор - не важно, но звучит солидно, не так
ли?
Между прочим, если говорить о солидности всерьез, то
солидным можно было назвать одного человека - кон-
сультанта из министерства путей сообщения; он же затем
подписывал экспертное заключение о снятой картине.
Прежде чем продолжить повествование, я хотел бы,
конечно, сказать несколько слов о режиссере, который
ехал снимать сюжет. Это был невысокий человек, под-
вижный, чуточку даже, может быть, суетливый, а глав-
ное - постоянно всех поучающий. Знаете, такой тип лю-
дей-всезнаек, не знающих куда девать все свои силы
могучего интеллекта и жалеющих самих себя от невоз-
33. - 32 -
Владимир Брагинский
можности применения этих сил. В то же время этот тип
совершенно безвреден, говорлив и деятелен, вне зависи-
мости от окружающей обстановки.
Я хорошо помню, что один из дней нашего короткого
путешествия выпал на какие-то выборы, по вагонам но-
сили специальные коробки, куда надо было бросить за-
полненные бюллетени. И режиссер - человек «партейный»
- проголосовал с чувством хорошо выполненного долга, и
остался весьма собой доволен. И дело, скажу, не столько
в самом факте голосования, сколько в самом процессе
голосования - ему важно было чем-то заниматься, а не
сидеть сиднем.
Где-то на середине пути режиссер разговорился, разот-
кровенничался.
- Знаешь ли, Володя, - говорил он, оглаживая край не-
большой салфетки, покрывавшей столик, и глядя в окно,
- я не только «партейный» человек, но и семейный. Жена,
дети, то сё. Да, Володя, сын-то у меня недавно женился,
так что, привел в дом молодую невестку - девушка знат-
ная, скажу тебе, во вкусе моему ребенку не откажешь...
- А чем супруга Ваша занимается? - поинтересовался я.
- Супруга? - задумчиво переспросил собеседник. - Она,
брат ты мой, у меня специалист, работает на консервном
заводе, который свою продукцию, в основном, гонит на
экспорт. Такая, вот, история...
34. - 33 -
Noblesse oblige
...А поезд продолжал пробираться через всю Россию,
словно пронзая пространство - гнал на Урал, стучали ко-
леса на стыках, мелькали телеграфные столбы, стоящие,
как часовые.
Чтобы скрасить время, мы несколько раз ходили в ва-
гон-ресторан, на больших станциях покупали жареных
кур для обильного ужина.
Проводников мы практически не видели, за исключе-
нием двух эпизодов, когда они приносили утром чай и
брали деньги за постельное белье.
В Челябинск мы прибыли в 9 часов утра.
На перроне нас встречали сотрудники местной желез-
ной дороги, телеграмму они получили и приехали на вок-
зал, чтобы отвезти съемочную группу на постой.
Поселили нас в межведомственный гостевой дом, отве-
ли весь первый этаж - так, что каждому представителю
нашего коллектива досталось по отдельной комнате.
Что интересно, второй этаж занимали молодые девуш-
ки, я уже не помню - то ли слушатели каких- то курсов,
то ли участники регионального семинара.
И, хотя дежурная по этажу навещать смешливых пре-
лестниц не советовала, я иногда к ним поднимался (мне
было не намного больше лет, чем этим девушкам).
Вообще Челябинск встретил нас зимней ясной погодой,
убранными улицами, улыбающимися лицами, какой-то
35. - 34 -
Владимир Брагинский
искрящейся атмосферой гостеприимства. И это было тем
более удивительно, что сам город был нашпигован все-
возможными индустриальными монстрами, пившими
кровь из людей круглые сутки.
И еще, что мне особенно запомнилось, сразу бросилось в
глаза - челябинские пельменные. Это было действительно
уральское чудо - пельменных было много, они работали с
самого утра, я своими глазами видел молоденьких улыба-
ющихся девчушек, облаченных в белые ангельские одеж-
ды и с каким-то невероятным искусством и изяществом
лепивших вручную пельмени. Уж поверьте мне, коренно-
му москвичу, то, что производилось в московских пель-
менных, не шло ни в какое сравнение с челябинскими
пельменями - вкусными, ароматными, с добавленными
приправами, что делало их по-своему неповторимыми.
Мне рассказывали челябинцы, что даже строгие прове-
ряющие приходили специально в эти пельменные больше
для того, чтобы полакомиться, а не устраивать строгие
проверки.
Тем временем съемочный процесс шел своим чередом.
Группа, конечно же, уставала, и, когда мы возвращались
на постой, режиссер начинал вечер с уже дежурной шут-
ки:
- Володя! - Обращался он ко мне. - А ну-ка, где Ваш
кипятильник?
36. - 35 -
Noblesse oblige
Но я отправлялся после съемок в единственный в горо-
де ресторан, мне как-то не улыбалось ужинать у себя в
комнате.
Вначале мои коллеги меня подначивали по этому пово-
ду; а потом решили, что как директор картины я должен
их в этом ресторане угостить за свой счет. Как-то раз я
так и сделал и, кстати, по-моему, мы очень неплохо про-
вели время, было много смеха и безобидных шуток.
Вообще человек, который заходил в этот ресторан, сра-
зу же привлекал внимание официантов, а если они пони-
мали, что речь идет о приезжем, то интерес этот удваи-
вался.
Я, не спеша, заходил в светлое просторное помещение,
усаживался и подзывал к себе официанта.
- Есть у Вас бульон с профитролями? - спрашивал.
- Да Вы каждый день приходите, чего спрашивать-та!
- отвечал он.
«Эх, - думал я, - наверное, еще вернутся в Россию вре-
мена, когда можно будет сказать официанту:
- Челаэк, морсу!
И когда в рестораны вернутся изыск и позолота, шик и
блеск...»
В общем, поевши, я отправлялся домой.
Вечером в нашей «ночлежке» практически делать было
нечего. Я помню, какое оживление вызвал появившийся
у нас выпивший «порученец». Он «добавил» с кем-то из
37. - 36 -
Владимир Брагинский
нашей группы, вышел в коридор и стал горланить песни.
Тут забеспокоилась дежурная по этажу, и пришлось нам
с режиссером брать порученца под руки и доставлять его
домой, где его встретила привычная жена.
Воспоминания о Челябинске схожи с цветной мозаи-
кой, где не схожие друг с другом фрагменты вдруг обра-
зуют единый узор времени.
Вот в моем сознании возникает невысокая фигура уже
упоминавшегося мною режиссера, я не слышу его голоса,
но я - с другой стороны - четко вижу, как сквозь про-
мытое стекло, его жесты: у него была странная манера
руководить съемкой - он приседал на корточки и, разво-
дя руки, - одну кверху - другую книзу, давал оператору
соответствующие указания, разъяснял съемочный план.
Кинооператор потом очень смеялся, его забавляла подоб-
ная манера.
Да, между прочим, «Челябы» и Челябинская дорога, как
ни странно, были даже по тем временам вполне исправ-
но работающей организацией. Там трудились, не покла-
дая рук, и, в отличие от многих мест в Союзе, деньги за-
рабатывали сдельно.
Еще один осколок «челябинской мозаики»: в нашем вре-
менно пристанище устроили вдруг вечер отдыха. Дежур-
ная разрешила молодым людям прийти в коридор и по-
держать девушек за руки.
38. - 37 -
Noblesse oblige
Девушки же были спокойные и ярко одетые, словно по-
нимали: скромность украшает уралочек.
Наша съемочная группа съездила еще и в Златоуст, сни-
мали какие-то несложные железнодорожные сюжеты.
Пока велись съемки в Златоусте, я уже собрал вещи и
готовился к отъезду. Но неожиданно, буквально за час до
того, как я хотел выходить, группа вернулась, довольная
и шумная. Я хотел объяснить, что мне надо в Москву,
чтобы там встретить ребят и помочь им доставить сня-
тый материал на студию. Билет на самолет был у меня на
руках.
- Володя, - сказал режиссер, встречая меня все той же
шуткой, - где Ваш кипятильник?
- Кипятить нечего, уезжаю в Москву, - ответил я, улыб-
нувшись. - Буду встречать Вас там с почетом и орке-
стром.
- Думаю, что придется отложить Ваш отъезд, - заявил
режиссер.
- С чего бы это? - удивился я.
- Поездки в Златоуст недостаточно, - помотал он голо-
вой. - Вам нужно остаться еще на несколько дней, ре-
шить кое-какие организационные вопросы.
- Но у меня самолет через час. - растерялся я.
- А Вы, - начал режиссер и не выдержал; по улыбке,
расползшейся по его лицу, и смешку оператора я понял,
что это всего лишь навсего была шутка.
39. - 38 -
Владимир Брагинский
Прилетел я поздно вечером; чтобы особенно не задер-
живаться, взял такси.
Водитель, разумеется, стал вовсю торговаться; приятно
было слышать «русскую речь». Что же, тогда речь была
«посполитой». Иначе говоря, русская речь без мата - как
щи без томата.
Я записал данные такси (для авансового отчета), и так-
сист с подозрением поинтересовался:
- Вы, что, обслугой недовольны?
- Нет, все в порядке! - ответствовал я. - Это директор
картины приехал из командировки!
На следующее утро я уже, как штык, был на студии.
Прошелся по отделам, разобрался с отчетностью. В пол-
день зашел к Жене Никитской. Она расспросила меня,
как прошли съемки, а потом засобиралась домой. Я по-
пытался выглядеть галантным и подал ее меховое пальто.
Женя засмеялась:
- Володя, я тебя умоляю, только не встряхивай его, оно
пропиталось растаявшим снегом.
Через некоторое время я поехал встречать свою группу,
люди, конечно, очень устали, но на студии режиссер, не-
много отдохнув дороге, улыбнулся и спросил:
- Володя! Как Ваш кипятильник?
40. - 39 -
Noblesse oblige
«На холмах Грузии лежит ночная мгла!»
Эта строчка Пушкина как нельзя точно характеризует
прилет нашей съемочной группы в Тбилиси, вернее, в об-
ласть. Поздним вечером нас привезли в область, и только
через два дня я приехал в Тбилиси. Режиссер, как выяс-
нилось, поселился в гостинице, и я на машине какого-то
куратора приехал в данную гостиницу.
Ночлег не заменял обед, и я периодически питался ха-
чапурями с водами Лагидзе, расположенными рядом с
гостиницей.
Режиссер попросил меня удалиться: предстоял завтрак
с местным начальством. То ли он считал, что Грузинская
ССР требует иных правил, то ли сказалась режиссерская
важность, но завтракал он в одиночестве с принимаю-
щей стороной.
Что-то кинооператор снял, и мы поехали в чаесовхоз.
Чай не был похож на «файв о клок», но режиссер про-
должал что-то в совхозе снимать.
К слову сказать, режиссер на неформальном обеде (обе-
де в отдельном кафе) стал разбирать стихотворение Оси-
па Мандельштама, чем пробудил стремление выпить за
одного давнего грузинского индивидуума, находившего-
ся когда-то в Кремле. Но не все поднялись, когда грузины
подняли тост. Режиссер вроде бы выпил, а вроде бы и
нет. Что и вызвало вопрос у куратора.
Но это относится к 1980 году.
41. - 40 -
Владимир Брагинский
А что касается совхоза, то там было одно кафе, где цена
была: хлеб - рубль, сок - рубль, и т.д.
Но вот съемки завершились, и режиссер с кинооперато-
ром продолжали отдыхать. Тогда я спросил:
- Не поехать ли мне с материалом в Москву? Киноопе-
ратор сказал:
- Поезжай, я только перепакую яуфы с пленкой, штатив
и т.д.
И вот я с одним рублем и с аккредитивом поехал с ап-
паратурой в Сочи. Приехал к вечеру, оплатил хранение
и заночевал в Мысе Видном. Утром уже с аппаратурой
приехал в аэропорт Адлера и вечером вылетел в Москву.
Так и привез уже из дома в Москве аппаратуру на сту-
дию на присланном автобусе. А кинооператору позвонил
и сказал:
- Вещи в шкафу, ключ в желобке.
Он только и ответил:
- В золотой фольге!
Но это уже кинооператорские прибаутки.
Вот так.
Вино кино не помеха...
Случилось как-то снимать двухчастевый фильм - от на-
чала до конца.
То ли до сего времени снимал киносюжеты с типовой
сметой, то ли на самое приятное - монтажно-тонировоч-
42. - 41 -
Noblesse oblige
ный период - начальник производственного отдела на-
значала другого директора по причине: «Нужно снимать
очень важный сюжет, скажем, по научной разработке»
или нужно «прикрепить» администратора. Но тут было
сказано:
- Есть режиссерский сценарий, составляйте смету!
Но когда я увидел режиссера, да еще и кинооператора,
то сказал:
- Только на время сметы!
Режиссер отвечал спокойно.
А ситуация была в том, что, как говорил Галич, «...ушел
в запой - говорю - и запил»…
Причем, это относилось даже в большей степени к ки-
нооператору. Режиссер даже во время съемок пошутил:
- Это не шкипер, это наш кинооператор...
Кинофильм назывался «Берегите металл».
И хотя многоэкранного фильма по техническим услови-
ям снять не удавалось, режиссер заявил:
- Будет темп и ритм!
После съемок на «Ротсельмаше» мы ночью прилетели в
Минск и поселились в гостиницу «Интурист». И ровно в
8 утра в моем номере раздались звуки радио: так Витя
вызывал на совещание и съемку.
43. - 42 -
Владимир Брагинский
...После съемок режиссер выразил свое одобрение го-
стиницей и даже поддержал должность, в коей чаще ра-
ботали люди нашей национальности.
На поезде мы вернулись в Москву
Фильм смонтировали (2 части - 20 минут) и сдали в
управление кинофикации.
И данный фильм смотрели с интересом, даже показы-
вали по ТВ в перерыве игры с канадцами.
Так что вино кино не помеха.
Вот так.
Такая вот студия...
Вызвала меня как-то начальник производства Галина
Николаевна и говорит:
- Вы прикрепляетесь к полнометражному фильму и бу-
дете работать заместителем директора фильма.
Надо сказать, что в том, 81-м году я учился соискателем
в аспирантуре ЦЭМИ и сдавал в это же время сессию.
Ну, прикреплен, значит, прикреплен!
Я пришел к директрисе фильма и спрашиваю, как бу-
дем работать.
Она посмотрела на меня и отвечает:
44. - 43 -
Noblesse oblige
- Каждый день в присутствии с девяти утра до шести
вечера!
Признаюсь, данная перспектива меня не очень устраи-
вала. Я выразил свое мнение, и тогда она порекомендо-
вала мне сосредоточиться на аспирантуре.
В это же время, узнав, что мне написали от студии ре-
комендацию, директор Валерий Рябинский затрубил:
- Кто писал рекомендацию??!!
...В общем, пробыв в творческом простое (оплата 50%),
через месяц я стал работать в киножурнале «Наука и тех-
ника».
Конечно, полнометражные фильмы на студии сни-
мались, причем на них списывался лес на декорации в
море, ездили машины, когда съемки уже завершились.
У директрисы полнометражного фильма была по дан-
ному вопросу еще и администратор.
Но совещания в 2 часа происходили. «Сейчас мы за-
слушаем начальника транспортного цеха» (Жванецкий).
Это в смысле, что - поди сними сюжет киножурнала «На
стальных магистралях» без машины.
Но местные студийные водители утром, прежде чем
выехать со студии с группой, разыгрывали директора
фильма как «Ларионов и Кутько», но те, правда, как мы
помним, разливали прямо со штуцера. У нас их заменяли
осветители. Но о них отдельный рассказ.
Такая вот студия!
45. - 44 -
Владимир Брагинский
«Noblesse oblige!»
Примечательно происходила поездка в один совхоз.
Сначала водитель никак не мог завести машину, и я не-
сколько дней приезжал на студию, чтобы узнать, что он
что-то там ремонтирует. Затем я оставил в машине свой
«кase» с вещами и стал звонить из города.
Режиссер Евгений Андреевич и кинооператор собра-
лись, и мы поехали.
Кинооператор, хоть был человек в возрасте, но был на-
значен на сию должность потому, что снимал какие-то
событийные съемки. Но, как говорилось, снял два раза
на одну кассету.
Когда я спросил о сем происшествии, он не стал ком-
ментировать, только сообщил, что данное действо киноо-
ператору его уровня не свойственно.
Не свойственно - так не свойственно! И мы поселились
в совхозной гостинице. Евгений Андреевич стал снимать
конкретно. То есть, это означало, что он снимал и снимал
«по долинам и по взгорьям», что и привело к перерасходу
пленки.
Вообще-то другой кинооператор, работавший с ним на
молочной ферме, рассказывал:
- Евгений Андреевич снимал коров так: «еще одну си-
сечку, еще одну!»…
Кинооператор по-русски сказал:
46. - 45 -
Noblesse oblige
- Евгений Андреевич... все!!
Мне запомнилась и кургузая совхозная гостиница, и
то, как я бегал по полям, привозя комбайны, и прочее, и
прочее.
И я уже работал на другом фильме, на данный сюжет
пригласили девушку-администратора.
Евгений Андреевич все снимал и снимал. Ему нужно
было монтировать фильм, и он набирал и набирал плен-
ку. Кинооператору нечего было возразить - он старался
не снять на ту же самую кассету: да и погода требова-
лась: снимали сюжет для сельхозобъединения.
Жиряков - директор объединения смотрел на ежеднев-
ный отчет и ничего не говорил; такой директор объеди-
нения. Только вот название «курятник» вместо «птице-
ферма» не поддерживал.
«Noblesse oblige!»
Рефлекс на «аррифлекс»...
Случилось снимать как-то в НИИ в Москве.
Режиссер сказал, что приедет сам, да и оператор уже,
как говорится, собирался. Я приехал на киностудию, за-
шел к водителям и пошел в звукоцех.
Дело было в том, что сюжет для киножурнала «Наука и
техника» был синхронным.
47. - 46 -
Владимир Брагинский
Тогда, в 1980 году, синхронные сюжеты снимались не
часто, да и киноаппаратов «аррифлекс», позволявших
снимать с плеча, было в считанном количестве.
В данной синхронной съемке задействовали старинную
синхронную аппаратуру. Но, несомненно, требовалась
звукозапись.
Я пришел в звукоцех, где начальник сообщил, что, мол,
звукооператор уже уехал, и можно и мне ехать на маши-
не в НИИ. Я и поехал.
Когда приехал в НИИ, то обнаружил следующую сцену:
режиссер Загряжский и звукооператор обсуждали необ-
ходимые вопросы, а звукотехника с звукозаписывающей
аппаратурой не было! Передать вам мою реакцию на
данное стечение обстоятельств не берусь! Но режиссер со
звукооператором только улыбались! И я начал работать.
С телефона НИИ стал звонить в диспетчерский отдел ки-
ностудии и таки договорился, что студия пришлет маши-
ну со звукотехником и аппаратурой своим ходом. Поче-
му так? Было принято, что директор фильма регулировал
основные этапы съемочного процесса.
Привез звукотехника тот шофер, который не заработал
на «красненькую». А тут он нес чемоданы, и я ему запла-
тил.
Сюжет был снят, проявлен и вошел в кинопериодику.
А звукооператору так это пришлось по вкусу, что стали
мы с ней видеться в Доме кино. Но она обычно бывала с
подругами.
Такая вот телефонная история!
48. - 47 -
Noblesse oblige
Буран в городе Кирове
Случилось мне обретаться в городе Кирове со съемоч-
ной группой аж целый месяц.
Ну, приехали мы, как водится, на поезде, потому как
снимали сюжет для киножурнала «На стальных маги-
стралях»
Режиссером была женщина, уж не помню, как ее фами-
лия, и как ее зовут - не помню. Помню только, что была
она моложава и что выделена ей была отдельная комната
и ходила она в валенках (была зима), и приходил я к ней
каждый день на дискуссии, то есть на совещания. Ехали
мы на съемки, в соответствии со сценарием, - «новейшей
системы «Буран»?
Но... когда прибыли в Киров, выяснилось, что никакой
новейшей системы нет, а объявляется оповещение «Бу-
ран», и тогда железнодорожники должны выйти в метель
и чистить снег на рельсах. Режиссер нашла «соломоново»
решение.
Поскольку реального бурана не снять: снег летит в объ-
ектив - было предложено пригнать с аэродрома снегоочи-
стительную машину, применяемую для очистки взлетной
полосы от обледенения.
Но... это заняло несколько дней.
Во-первых, начальник кировского отделения дороги
вызвал заведующую просмотрового зала и, выделив ей
свою машину, приказал ехать в аэропорт. Мы ехали по
дороге, напрочь забитой автомашинами.
49. - 48 -
Владимир Брагинский
Дорога была длинной и непривычной. (Потом я могу
добавить, что мои каждодневные поездки на студию в
Москве на метро чем-то отдаленно напоминали эту не-
забываемую поездку из кировского отделения железной
дороги в аэропорт и обратно.) Играла музыка и это прив-
носило в поездку некоторый комфорт. Начальник аэро-
порта написал: «...на 2 дня.»
Далее события разворачивались довольно монотонно,
но кинооператор вместе с ассистентом сняли участок
дороги, где ревела и вздымала снег снегоочистительная
машина.
Режиссеру понадобилась еще съемка. И, посмотрев на
бумагу, водитель машину пригнал еще на один день. Во-
обще говоря, съемкам в Кирове предшествовала поездка
к начальнику дороги. Он, правда, не стремился выделять
гостиницу «люкс» кинематографистам, а отметил, что по-
сле приезда в Нижний Новгород нам будут представлены
комнаты отдыха.
Все это напоминало Дом отдыха, описанный в расска-
зе Виктора Конецкого, когда в комнатах размещалось по
двадцать человек, а на стене было написано: «Спи ско-
рей, твоя подушка нужна другому!». Режиссерша, и так
стремившаяся побыть в Кирове целый месяц, в Нижнем
Новгороде участвовала в покупке мною карандашей и
бумаги и отметила:
- Вы в таком меховом пальто и шапке, а смотрите на
копеечные цены!
50. - 49 -
Noblesse oblige
По всей видимости, она привыкла к иной форме расхо-
дования денег.
То есть, как говорили тогда гардеробщику - «палто нэ
надо!»
Но в Нижнем было как-то уже умеренней. Приближа-
лось возвращение в Москву. И то, что она заорала на
меня «пошел вон!›« когда я принес ей железнодорожные
билеты на утренние часы, а не в полдень или на позднее
утро. Но я промолчал, как и в большинстве таких «бесед»
с режиссерами, а иногда и другими работниками студии.
Был вечер, я пошел в кинотеатр и посмотрел фильм
«Шляпа». Больше всего запомнил фразу одной женщины
в фильме, натирающей яблоко своему ребенку: «Кричит,
пусть кричит. Должен знать, что день - это день, а ночь
- это ночь!»
…Поезд прибыл в Москву, поездка завершилась и было
чувство, что приехал откуда- то издалека, и было тихо и
спокойно.
Но: кто мог знать тогда, в эти 80-е годы, что предстоит
поездка на другом поезде и на другой вокзал. Кто мог
знать, что предстоит мне прибытие в страну Сиона и но-
вые, совсем иные времена...
Хотя, впрочем, студии у нас тоже есть, только вот сне-
гоочистительную машину туда не пригонишь.
51. - 50 -
Владимир Брагинский
Мелочи жизни
Не мною замечено, но хочется повторить еще раз: вре-
мя проходит, как просыпается песок между пальцев.
Казалось бы, только недавно я переступил порог студии
научно-популярных фильмов, ан нет - проскочили, про-
мелькнули дни, пролетели, и вот уже финал моего пребы-
вания на «Научпопе».
***
1982 год.
Москва.
До перестройки - подать рукой, ка-кие-то странные на-
дежды витают в воздухе, какое-то время перемен грядет,
время новых потрясений.
Но это только в будущем, пока еще никто ничего не зна-
ет; пока каждый сурово и уныло выполняет свои обязан-
ности.
Один из последних сюжетов, над которыми я работал
вместе с женщиной-режиссером, обязывал меня ехать
вместе с ней в Уфу и Новосибирск.
Хотел бы сделать небольшое отступление: то, что я за-
канчивал работу на студии, вовсе не значило, что она
прекращала свое существование; о, нет! Эта студия была
местом убежища многих людей, которые так или иначе
не могли себе найти работу; я знал, право, тех, кто без
52. - 51 -
Noblesse oblige
соответствующего образования десятилетия «укрывался»
этом гостеприимном «заведении».
Впрочем, к делу.
Пообщавшись в производственном отделе, я поехал в
город, покупать билеты. Ассистентом оператора (он же
- осветитель) был молодой парень - не на много старше
меня. Когда я пошел покупать билеты на самолет, он при-
ехал на маленькой машине иностранного производства и
собирался даже прокатиться на ней по центру Москвы.
- Ну, что, - сказал я ему, - можно лететь.
- Подожди лететь, - улыбнулся он, - посмотри на мою
«ласточку». Предки подарили. Ничего, а?!
Он похлопал свою машину, как лошадь по крупу, и рас-
пахнул дверь.
Я, признаться, подумал, что «предки» этого парня, ви-
димо, не бедные люди, но и не глупые люди, раз они «ком-
пенсировали» такой дорогой подарок тем, что запихнули
своего отпрыска на должность простого осветителя.
(Это напомнило мне работу над сюжетом в киножурна-
ле «Наука и техника». Приехала машина с молодым води-
телем в галстуке, и нужно было съездить в писчебумаж-
ный магазин - купить ручки и ластики. Машина поехала
по Москве от «Парка культуры», и вдруг... вдруг водитель
сообщил, что он не знает, как остановить машину. Так
мы проездили часа два. И только тогда, когда проехали
53. - 52 -
Владимир Брагинский
«под знак», нас тормознула автоинспекция. И дело закон-
чилось изъятием прав и «просечкой»).
Ассистент режиссера (осветитель) интересовался музы-
кой, и, когда мы были в командировке, постоянно крутил
кассету с песнями Макаревича.
Сначала съемочная группа приехала в Уфу.
Как я уже говорил, режиссером моей последней карти-
ны была женщина - дама среднего возраста. Но об осо-
бенностях ее общения в киносъемочной группе удалось
узнать, когда мы приехали в Уфу. Это - столица, цен-
тральный город Башкирии, и мы со съемочной группой
были поселены в гостиницу - в отдельные номера.
Снимали мы автозавод, и режиссер сразу потребовал
выделить машину на время съемок. Тон ее при этом был
весьма категоричен, как будто она, по крайней мере,
снимала фильм для Голливуда.
Начались съемки, они были тяжелы и неинтересны.
В свободное время я старался гулять по городу, с колле-
гами предпочитал не общаться. Вообще башкирская кух-
ня советских времен не казалась столь яркой, как в не-
которых городах, где мне пришлось побывать. Ресторана
я почему-то в Уфе вообще не отыскал, потому пришлось
есть госпельмени в кафе. Так и проходил в это кафе це-
лую неделю, а затем пришлось срочно вылетать в Ново-
сибирск. Я вылетел туда заранее, чтобы подготовиться к
приезду группы.
54. - 53 -
Noblesse oblige
Проверил гостиницу, которую нам выделили, но от нее
пришлось отказаться. Только после того, как мне удалось
пробиться к руководству города, выделили другую гости-
ницу и предоставили в наше распоряжение теплоход для
съемок.
Вообще Новосибирск в летнее время не производил впе-
чатление отдаленного края, провинции: конечно, Ака-
демгородок и погода привлекали интересующихся, как
наукой, так и погодой, но в летнее время Новосибирск
походил на среднерусские города, даже на Подмосковье
- так же ездили машины, так же гуляли прохожие.
На теплоходе мы сняли пейзажи и засобирались в Мо-
скву. Режиссерша молчала, осветитель, не прекращая,
слушал Макаревича. Но когда мы всей группой прилете-
ли на самолете в Москву, произошло нечто непредвиден-
ное! Дама-режиссер в аэропорту собрала у всех билеты и
сказала, что не отдаст их впредь до ее полного распоря-
жения. (Как вам известно, режиссеры считали себя важ-
ней директора производства, и на нашей студии посто-
янно требовали «сего или другого»!). Я собрался вернуть
билеты, но мне их не отдавали!
Как можно предположить, сумма денег переезда - не-
малая! И только на ВДНХ, где в павильоне мы снимали
стеллажи, она сказала:
- Заплатишь моему осветителю - отдам билеты!
Я обычно и так платил за подноску-переноску осветите-
лям и ассистентам кинооператора, что оформлялось при
заполнении квитанции.
